ЧеткиСведения о начале споров вокруг исихазма в эпоху паламитских споров, зачинателем которых был Варлаам Калабрийский, дошли до нас из различных источников[1].

Одно из самых ранних описаний принадлежит свт. Григорию Паламе. Свт. Григорий пишет во 2-й «Триаде» (1-я пол. 1339 г.):

...Вот я и печалюсь, думая о приезжем из Сицилии философе [т.е. Варлааме. – Д.Б.], проповеднике внешних наук. Увидев его в монашеском одеянии, я было обрадовался, думая себе, что он поступит мудро, сблизившись до прохождения божественной науки с нашими лучшими монахами, которые, распрощавшись со всем остальным, посвящают в исихии свою жизнь Богу: он станет для нас, рассуждал я, тем книжником, который подобен сокровищу, являющему по Господню слову старое и новое. Но все вышло наоборот, и о ком я радовался в доброй надежде, о том теперь душевно горюю. Он сошелся с некоторыми из наших, притом самыми простыми, притворяясь учеником ( Προσηλθε μέν γάρ τισι τῶν ἡμετέρων, καί τούτων τοῖς ἁπλουστέροις, τόν μαθητιῶντα ὑποκρινόμενος), а потом отшатнулся от них, заявив свое осуждение, и стал писать против них сочинения, где пространно и несдержанно их ругал. С этими сочинениями он взял на себя смелость выступить не перед ними самими, а перед слушающими его и шумящими вокруг его юнцами, переубеждая тех, кто готов отказаться от отеческого образа мыслей, и монахов, не имевших опыта безмолвной жизни. Начал разноситься слух, что-де исихасты держатся нетерпимых убеждений; он им дал самое низменное имя, назвав омфалопсихами, а их так называемую ересь — омфалопсихией. Не выделив поименно никого из осуждаемых и в то же время утверждая, что встречался с сильнейшими из нас (τοῖς κρείττοσί τε τῶν ἡμετέρων), он этим дал понять, что ставит под сомнение всех[2].

Свт. Григорий обвиняет Варлаама в том, что он встречался с самыми простыми монахами, при том что сам коварно говорил о своих встречах с сильнейшими из них и таким образом порочил исихастское учение в целом. Этот топос, согласно которому начало возмущения Варлаама учением исихастов берет начало с его встречи с самыми простыми монахами, проговариваемый свт. Григорием неоднократно[3], после свт. Григория становится общим местом, причем, как в паламитских, так и в антипаламитских источниках. Однако от него имеются и небольшие отступления; так, свт. Филофей Коккин в «Житии свт. Григория Паламы», очевидно, следуя свт. Григорию, говорит, что «под предлогом смиренномудрия он [Варлаам] сбли­зился с некоторыми самыми простыми и неуче­ными монахами, занятием которых были умная молитва и трезвение, и, притворившись невеждою в подвижнической жизни, просит у них наставле­ний в оной»[4], но в «Житии святого Исидора» (360) свт. Филофей говорит, что Варлаам общался с наиболее выдающимися (πρώτοις) монахами[5].

Особенно ярко указанный топос свт. Григория находит свое выражение в «Истории ромеев» (кон. 1360-х гг.) св. Иоанна Кантакузина, версия которого следующая:

Он [Варлаам] пришел к одному из учеников безмолвствующих, совершенно лишенному разума, едва отличающемуся от бессловесных глупцу, не наделенному подобающим рассуждением. И притворился, что желает быть у него учеником и изучать путь исихии и законы послушания. Просьбами он убедил его, и ходил к нему немало дней. И после этого стал просить того невежду учить его об исихии, и таким образом за один день чуть ли не начал числить себя в исихастах.

Тот же не заподозрил хитрости, прельстившись по чрезмерному легкомыслию, но стал, безумец, обучать лукавнейшего и [рассказывал], что немного преуспевшие в исихии и безмятежно молящиеся воспринимают в душе некое неизреченное ликование и божественную радость и телесными очами видят свет, блистающий вокруг них. По иным [словам,] Варлаам стал замечать великое безумие и невежество того человека, а услышав о свете, зримом телесными очами, нисколь не удержался в спокойствии, но начал натиск на исихастов вообще, называя [их] обманщиками, и лжецами, и мессалианами, и пуподушниками, искажающими правые догматы церкви, и всякое иное того же рода[6].

Кто же эти «простые монахи»? Об этом можно судить из писем самого Варлаама. А именно, сохранились письма Варлаама к прп. Игнатию Исихасту, где идет речь о встрече и сближении Варлаама ок. 1337 г. в Салониках с монашеским кружком прп. Игнатия, к которому Варлаам пришел для того, чтобы тот познакомил его с исихастским учением и практиками; также о событиях, связанных со знакомством Варлаама с кружком прп. Игнатия Исихаста, упоминается в письмах Варлаама к Давиду Дисипату. Все эти письма приведены в настоящем издании.

Известны два письма Варлаама св. Игнатию. Исходя из первого из них, 4-го письма Варлаама[7], можно сделать вывод о каких-то расхождениях между Варлаамом и св. Игнатием. Варлаам упоминает о сильном огорчении Игнатия относительно чего-то «случившегося недавно», вследствие чего Варлаам упрекает Игнатия в несоответствии идеалу исихии, проявляющемся в том, что он подвержен страстям, о чем свидетельствует его огорчение. В этом письме прослеживается более или менее явная полемика с исихастской антропологией (сам Варлаам в своих воззрениях, выражаемых в письме, исходит из платонической антропологической парадигмы), в связи с чем можно согласиться с А. Риго, что упоминаемое в письме огорчение св. Игнатия связано с его разногласием с Варлаамом по тем вопросам, которые Варлаам поднимает в своем письме[8].

Из переписки Варлаама с Давидом Дисипатом, который входил в кружок св. Игнатия[9], можно сделать вывод, что это письмо до св. Игнатия не дошло. В своем 6-м письме[10], адресованном Давиду Дисипату, Варлаам упоминает, что Дисипат вынудил его отказаться от обидных слов в отношении прп. Игнатия, вследствие чего Варлаам написал другое, «человеколюбивое» письмо, в котором дал повод прп. Игнатию испытывать другую страсть – связанную с прославлением и похвалами; очевидно, этим письмом к Игнатию является 5-е письмо Варлаама. В 8-м письме Варлаама, также адресованном Дисипату[11], Варлаам говорит о мотивах «суровости» своих посланий к Игнатию[12]: он хочет горьким лекарством вразумлений излечить Игнатия от страстей, которые им владеют.

Итак, во втором письме Варлаама к прп. Игнатию, 5-м по общему счету[13], Варлаам по настоянию Дисипата использует тактический прием, как считает А. Риго[14], и переадресовывает свои обвинения неким безымянным исихастам, при этом сильно ужесточая их. В этом письме Варлаам обращается к прп. Игнатию, говоря, что имел большие надежды на встречу с ним и его кружком (Варлаам упоминает Иосифа Калофета, Давида Дисипата и некоего Луку) и не был обманут в своих ожиданиях. Однако встретившись с некими людьми, «соименными» Игнатию и его друзьям, т.е. «исихастами», Варлаам услышал от них нечто чудовищное – и далее Варлаам перечисляет некоторые положения, вероятно, заимствованные из исихастской литературы (в первую очередь, у прп. Никифора Уединенника и в анонимном трактате «Метод священной молитвы и внимания») и услышанные им лично от прп. Игнатия и его друзей; эти положения, согласно Варлааму, сходны с ересью мессалиан. Далее Варлаам говорит, что он обвинил в мессалианстве не Игнатия и его друзей, но неназываемых по имени людей, которые «соименны» первым, т.е. тех, которые утверждали чудовищные вещи; в результате этого, по словам Варлаама, про него стали говорить, что он обвиняет в мессалианстве всех исихастов, и в том числе монахов, входящих в кружок Игнатия.

Таким образом, исходя из дошедших до нас писем Варлаама Калабрийского, А. Риго делает – в целом правдоподобный – вывод о том, что познакомившие Варлаама с исихастским учением и практиками монахи, о каковых в различных источниках (авторы которых не были непосредственными свидетелями описываемых событий) говорится как о простых и необразованных, – это монахи, входившие в кружок св. Игнатия Исихаста[15]. Однако в этот кружок входили как раз весьма образованные монахи. Тот же Давид Дисипат имел очень широкую эрудицию, что видно из его сочинений, представленных в настоящем издании. Никак нельзя назвать «простым» и Иосифа Калофета, впоследствии автора различных богословских, экзегетических и агиографических сочинений.

Поэтому версия А. Риго вызывает и определенные вопросы. Во-первых, может быть, Варлаам встречался с необразованными монахами, против которых он стал выступать, до того, как имел встречу с кружком прп. Игнатия? Однако вроде бы контекст писем Варлаама свидетельствует не в пользу этого. Варлаам в письмах говорит, что он, желая научиться тому, в чем неопытен, обратился к прп. Игнатию с целью учиться у него и его друзей, и те учили его исихии. Также из писем ясно следует, что Варлаам разошелся с прп. Игнатием по определенным вопросам – очевидно, связанным с исихастским учением. И во-вторых, непонятно, откуда взялась версия о необразованных монахах-простецах, с которыми встречался Варлаам.

Имея это в виду, остановимся на некоторых деталях, относящихся к данной теме, на которые не обращает внимания А. Риго.

Итак, начало паламитских споров описывал в своем сочинении и Давид Дисипат, который, если следовать версии А. Риго и что следует, как кажется, из писем Варлаама, был непосредственным свидетелем начала споров, поскольку входил в кружок св. Игнатия Исихаста. Давид, когда ведет речь о начале споров, говорит, что Варлаам услышал об исихастком учении от «старцев» (παρὰ τῶν καλογέρων)[16]. Таким образом, Давид, описывая начало споров, не следует популярному топосу, согласно которому монахи, после общения с которыми Варлаам начал выступать против исихазма, были простыми и необразованными, хотя в его интересах было бы опорочить Варлаама и, как это делает Палама, указать на его коварство в этом отношении. Таким образом, версия Дисипата – тем более имея в виду то, что он был, вероятно, непосредственным участником событий, – свидетельствует в пользу понимания А. Риго относительно того, что никакой встречи Варлаама с монахами-простецами не было, но Варлаам встречался с кружком прп. Игнатия (в который входили высокообразованные монахи).

Имеется также свидетельство о начале споров, принадлежащее Иосифу Калофету, еще одному члену кружка прп. Игнатия. Калофет упоминает об этом в своем 6-м «Слове», которое создано, как показывает издатель «Слова» Д. Цамис[17], между осенью 1342 и зимой 1342–13436 г., т.е. после того, как Палама написал свою 2-ю «Триаду». Итак, Калофет повествует о следующем:

Когда же он [Варлаам. – Д.Б.] увидел, что мы говорим о том [т.е. благодати. – Д.Б.], что проникает и ставит очищенных и очищаемых в меру чуда, – он пришел к одному из наших, под видом ученика, к мужу простому ( ἁπλοῗκῷ) и необученному всяким двойственностям. Он, не понимая происходящего и уверенный в своей правоте, открыл все — и как очищается в сердце, и как очищенная душа переживает божественное и блаженное озарение. А тот — "осел с лирой"[18]. Выйдя оттуда, он начал делать комедию из нашего учения и насмехаться над ним, вместе с какими-то юнцами, которые вокруг него вертятся, говоря то и это — не ведаю, от зависти ли или по незнанию прегрешая против того, что у него было полезного[19].

Действительно, здесь идет речь о «простом муже», к которому пришел Варлаам; однако, как кажется, простота его заключается в том именно, что он не обучен «двойственностям», которые позволили бы ему скрывать от Варлаама учение исихастов. Эта простота не такого рода, которая подразумевается, например, Паламой или Кантакузиным, поскольку сложно сказать, что монах, не обученный двойственностям, проще других и нуждается в защите, о чем говорит Палама, или глуп и лишен разума, о чем ведет речь Кантакузин. Под этим мужем, о котором упоминает Иосиф, мог иметься в виду прп. Игнатий Исихаст.

Далее, стоит задаться вопросом о мотивации авторов версии о начале споров как результате встречи Варлаама с монахами-простецами. Согласно А. Риго, эта версия, которую впервые озвучивает свт. Григорий Палама, отражает топос религиозной полемики («topos della polemica religiosa»)[20]. Таким образом, позиция А. Риго подразумевает (хотя он этого прямо не говорит), что свт. Григорий лгал, когда представлял развитие событий таким образом, что Варлаам общался с самыми простыми монахами.

Однако имеются данные, позволяющие предполагать, что ход событий все же был таков, что не стоит допускать наличие лжи у свт. Григория. Обратим внимание на то, как тема «простецов» возникает в изложении споров Дисипатом:

Тогда он [Варлаам. – Д.Б.] отошел к опровержению монахов и написал слова против такового Божественного света, желая доказать, что он материальный и тленный, заявляя, что этот свет не был вечным, но только тогда возник, дабы ученики [Христа], простые люди (ἰδιῶται ὄντες), видели и удивлялись, и снова пропал, исчез и обратился в не-сущее[21].

Дисипат, который является источником более достоверных сведений о соответствующих событиях, чем Палама, указывает, что Варлаам, критикуя позицию исихастов, утверждал, что Фаворский свет, будучи чувственным и тварным, был явлен Господом простецам-апостолам для того, чтобы те удивлялись, и, очевидно, посредством этого более утвердились в вере[22].

Исходя из этого свидетельства Дисипата можно предположить, что поскольку Варлаам допускал само существование Фаворского света и, насколько можно судить, допускал, что свет может явиться и ныне[23], он мог говорить, что и нынешним исихастам, подобно тем простецам-апостолам, Господь являл Фаворский свет, чтобы удивить их и, таким образом, более утвердить их в вере (вспомним упреки Варлаама в адрес прп. Игнатия о том, что тот не очищен и не свободен от страстей). Эти слова Варлаама могли дойти до Паламы таким образом, будто Варлаам заявлял о своих встречах с простецами-исихастами, в то время как на самом деле Варлаам мог говорить о том, что исихасты, с которыми он встречался, подобны простецам-апостолам в том отношении, что Господь также являл им Фаворский свет для их усовершения и очищения от страстей.

Вопрос же о том, каким образом на версию событий, представленную Паламой, мог повлиять Калофет, для нас пока остается не проясненным.

Итак, далее версия развития событий, описываемая Паламой, могла соединяться с изложением событий в 5-м письме Варлаама, адресованном к прп. Игнатию Исихасту, в котором Варлаам, избегая прямых нападок на Игнатия, говорит о своей (вероятно, мнимой) встрече с безымянными исихастами (и в котором нет акцента на «простоте» безымянных исихастов, с которыми встретился Варлаам). Собственно, рассказ в «Истории ромеев» свт. Иоанна Кантакузина[24], как кажется, и представляет собой результат такого соединения: в своем изложении свт. Иоанн ориентируется на 5-е письмо Варлаама[25], но имеет в виду, очевидно, и версию событий, представленную Паламой[26].

Дмитрий Бирюков,
ответственный секретарь серии «Византийская философия» при Издательстве СПбГУ,
ученый секретарь Института истории христианской мысли при РХГА

Библиография

1. Беневич Г.И., Бирюков Д.С.(2009), Антология восточно-христианской богословской мысли. Ортодоксия и гетеродоксия: В 2-х т. Т. 2, Под науч. ред. Г. И. Беневича и Д. С. Бирюкова; сост. Г. И. Беневич. М., СПб., Византийская философия, т. 4; Smaragdos Philocalias.
2. Григорий Палама, свт. (2003), Триады в защиту священно-безмолвствующих, Пер., посл. и комм. В. Вениаминова [В. В. Бибихина], М.
3. Мейендорф И., протопресв. (1997) Жизнь и труды св. Григория Паламы. Введение в изучение, Пер. Г. Н. Начинкина под ред. И. П. Медведева и В. М. Лурье, СПб.2, Subsidia Byzantinorossica 2 [Paris, 19591]
4. Филофей Константинопольский (2004), Житие святителя Григория Паламы, Пер. иеромон. Антония. Свято-Троицкая Сергиева Лавра2 [Одесса, 18891 ]
5. Barlaam Calabro (1954), Epistole greche; i primordi episodici e dottrinari delle lotte esicaste , Studio introduttivo e testi a cura di G. Schirò, Palermo.
6. Ἰωσὴφ Καλόθετος (1980) Συγγράμματα, Εἰσαγωγή — κείμενο — μετάφρασις — σχόλια , text crit., introd., comm. D. G. Tsamis, Θεσσαλονίκη.
7. Registrum patriarchatus Constantinopolitani (1981–2001), Hrsg. H. Hunger, J. Koder, M. Hinterberger, O. Kresten, Wien, T. 1–3.
8. Rigo A. (1989), Monaci esicasti e monaci bogomili. Le accuse di messalianismo e bogomilismo rivolte agli esicasti ed il problema dei rapporti tra esicasmo e bogomilismo, Firenze, Orientalia venetiana 2.

Источники и литература:

[1] За основу для настоящего текста взята статья из книги: Монах Давид Дисипат. Полемические сочинения. История и богословие паламитских споров / Под общ. ред. А.И. Солопова; науч. ред. Д.С. Бирюков; сост. Д.А. Поспелов; пер. с древнегреч. З.А. Барзах, А.И. Волчкевич, А.В. Маркова, Д.А. Поспелова, Д.А. Черноглазова. Москва; Святая гора Афон: Никея; Пустынь Новая Фиваида Афонского Русского Пантелеимонова монастыря, 2012. – (Византийская философия. Т. 9; Smaragdos Philocalias).
[2] Greg. Pal. tr . 2.1.1, цит. по изд.: Григорий Палама 2003. С. 116–117, с изм.
[3] См.: «...Я пишу не за себя, а за более простых обиженных братьев» ( tr . 2.1.14), а также: Theoph. 2.
[4] Philotheus. encom. , PG 151, 585A, цит. по изд.: Филофей Константинопольский 2004. С. 91.
[5] Впрочем, однозначного противоречия между этими дискурсами нет.
[6] Joan. Cant. hist. 2.39: 543 (Schopen), пер. А.Ю. Волчкевич, цит. по изд.: Беневич, Бирюков 2009. C. 544),см. также: Greg. Acind. sermo ad Joan. patr.: 10 (Nadal Cañellas).
[7] Здесь и далее нумерацию писем мы даем согласно изданию: Barlaam Calabro 1954.
[8] Rigo 1989. P. 47–48.
[9] О чем свидетельствует 5-е письмо Варлаама.
[10] См. рус. перевод: Монах Давид Дисипат. Полемические сочинения... С. 261–263.
[11] См. рус. перевод: Монах Давид Дисипат. Полемические сочинения... С. 263–265.
[12] Упоминаемое в 8-м письме Варлаама суровое письмо к Игнатию, вероятно, не есть какое-либо из упомянутых писем к Игнатию, но представляет собой какое-то другое письмо к нему.
[13] Рус. пер.: Монах Давид Дисипат. Полемические сочинения... С. 253–261.
[14] См. след. прим. Противоположную точку зрения, основанную на топосе, который развивает свт. Григорий Палама, высказывает протопресв. Иоанн Мейендорф, согласно которому Варлаам действительно имеет в виду каких-то не названных по именам малообразованных монахов; см.: Мейендорф 1997. С. 54.
[15] Rigo 1989 . P. 47–48.
[16] David Dyss. hist. 16 (Candal), рус. перевод. см. в изд.: Монах Давид Дисипат. Полемические сочинения... С. 121.
[17] Ἰοσήφ Καλόθετος 1980. Σ. 57
[18] Ср.: Men. mis. 18.
[19] Jos. Kal. or. 6.2: 33–41 (Tsamis), пер. А.Ю. Волчкевич и З.А. Барзах.
[20]Rigo 1989 . P. 47.
[21] David Dyss. hist. , цит. по изд.: Монах Давид Дисипат. Полемические сочинения... С. 82.
[22] О том, что Господь явил Фаворский свет апостолам для их усовершения, согласно Синодальному томосу собора июня 1341 г., Варлаам писал в трактате «Против мессалиан» (1340 г.); отрывок из этого трактата приводится в томосе: «Свет, воссиявший на Фаворе, не был неприступным, не являлся поистине светом Божества, не был даже священнее или божественнее ангелов, но ниже и хуже самого мышления нашего. Ибо все рассуждения и мысли наши почтеннее того света, поскольку он через воздух доходит до нашего зрения, подчиняется силе чувственного восприятия, и показывает зрящим только чувственные предметы. Он сам вещественен, имеет облик, является в пространстве и времени, окрашивает воздух и [может] то сгущаться и являться, то растворяться и переходить в ничто, поскольку призрачен, делим и ограничен. Поэтому и видели его [люди], испытывающие нехватку священных энергий, а точнее – вовсе их не стяжавшие, будучи еще неочищенными, несовершенными во время самого видения на горе [Фавор], ибо ничуть не были удостоены боговидных размышлений. И вот от такого света мы восходим к рассуждениям и положениям, которые несравнимо превосходят тот свет. Итак, говорящие, будто [тот свет] есть превыше ума, истинен и тому подобное, совершенно заблуждаются и, не видя ничего лучше являемых красот, нечестиво вводят в Церковь губительнейшие догматы» (200.111–222.128 [по изд.: RegistrumpatriarchatusConstantinopolitani 1981–2001. Т. 2], пер. А.Ю. Волчкевич).
[23] См. цит. в предыд. примеч.
[24] См. текст при прим. 6.
[25] Ср. у Варлаама: «Я... услышал от них нечто чудовищное, учения невежества, недостойные, чтобы отнести их к разуму... Занимающийся этим погрузился либо в чистое безумие, либо в избыток самомнения, скудость рассуждения... ( ὡς οὐκ ὤφελόν γε τέρατ' ἄττα καὶ ἀτοπίας δογμάτων, νοῦ μὲν οὐκ ἄξιον εἰπεῖν... ἀναγκαῖόν μοι δοκεῖ ἢ εἰς καθαρὰν μανίαν τελευτῆσαι ἢ εἰς φρονήματος μὲν πλήρωσιν, κένωσιν δὲ φρονήσεως )» (114–115, 124–126 [ Schirò ]), и у Кантакузина: «...Он [Варлаам] пришел к одному из учеников безмолвствующих, совершенно лишенному разума, едва отличающемуся от бессловесных, глупцу, не наделенному подобающим рассуждением (ὡς δὴ μαθητιῶν τινι προσῆλθε τῶν ἡσυχαζόντων λόγου τε ἀπεστερημένῳ παντελῶς καὶ ὀλίγον διαφέροντι ἀλόγων καὶ οὐδὲ φρονήσεως γοῦν μετεσχηκότι πρεπούσης ἰδιώτῃ)» (543.23–544.3 [Schopen]).
[26] Кроме общей темы простеца и глупца, ср. у Паламы: «Он сошелся с некоторыми из наших, притом самыми простыми, притворяясь учеником», и у Кантакузина: «...И притворился, что желает быть у него учеником и изучать путь исихии и законы послушания»; у Паламы: «Не выделив поименно никого из осуждаемых и в то же время утверждая, что встречался с сильнейшими из нас, он этим дал понять, что ставит под сомнение всех», и у Кантакузина: «Варлаам стал замечать великое безумие и невежество того человека, а услышав о свете, зримом телесными очами, нисколь не удержался в спокойствии, но начал натиск на исихастов вообще».

Источник: Богослов.ru

 

 

 

 

 

Смотри также

Что завещал преподобный Афанасий Афонский?
Предсмертный завет, или духовное завещание, писанное преподобным Афанасием Афонским собственноручно в 969 году, в наставление собранному им духовному стаду. …
Афон в XVI веке. Турецкая вакуфная реформа и её последствия для святогорских монастырей
Как мы уже писали, власти Османской империи сравнительно терпимо относились к «монашеской республике» на Святой Горе, не препятствуя инокам свободно …
Раздражительный человек сам несет большое страдание: Афонские старцы о том, как преодолевать раздражительность
Все хотят иметь душевный мир, но как этого достичь? Предлагаем вашему вниманию пять поучений афонских старцев о том, как преодолевать …
Христос рядом с нами. Постоянно, но незримо. Архимандрит Мелетий Вадраханис
Христос вознесся на небеса. Человеческую природу, которую Он неразделимо, неизменно и неделимо соединил с Божественной, согласно учению Четвертого Вселенского Собора, …
Будем дарить ближнему нашу улыбку, нашу любовь. Наставления игумении Феосемни
Духовная дочь святого Порфирия Кавсокаливита игумения Феосемни (в миру Анастасия-Аристея Димца) родилась в г. Лариса в Фессалии в 1938 году. Окончила …
Чудеса афонского схимонаха прп. Илии (Ганжи)
Схимонах Илия (Ганжа), удивительный подвижник, вернувшийся с Афона почти столетним старцем в родной город Макеевку. Утешитель и прозорливец – многие …
Десять фактов из жизни афонских святых Иоанна, Евфимия и Георгия I, Иверских. День памяти - 26 мая
Они вели ангельскую безмолвную жизнь и перевели на грузинский язык греческие церковные книги, что было крайне необходимо для просвещения народа.
Пять чудес прп. Арсения Каппадокийского. День памяти - 10 ноября
Преподобный Арсений Каппадокийский – духовник преподобного Паисия Святогорца. Великий чудотворец, святой Арсений своей молитвой исцелял больных, помогал страждущим, охранял от …
Положение честного Пояса Пресвятой Богородицы в Халкопратийском храме
Святыня затем попала к сербам и впоследствии была передана князем Лазарем († 1389) в афонский монастырь Ватопед. Там она почитается …
Преподобный Иустин (Попович): Пятидесятница
В день Святой Пятидесятницы Дух Святой сошел с неба в Богочеловеческое Тело Церкви и навсегда остался в нем как Живо …