У каждого человека есть хотя бы одна возможность в жизни доказать искренность своей веры к Богу, показать свою любовь к Нему и людям, но мы часто именно в этот решающий момент не можем возвыситься над собственными немощами и упускаем этот важнейший момент своей жизни.
Схимонах Гликерий (в миру Григорий Петрович Никитин) был крестьянином Городищенского уезда Пензенской губернии. Родился он в 1822 году. Роста был среднего, волосы имел русые, глаза серые. О его жизни в миру ничего не известно, знаем только, что когда ему исполнилось 53 года, то он решился стать монахом. В 1875 году Григорий Петрович прибыл на Афон и поступил в монастырь святого великомученика Пантелеимона, где был пострижен в мантию 14 октября 1876 года с именем Гликерий.
Вначале он проходил послушание в больнице, ухаживал за больными. Потом работал на огороде. А после пострига его отправили в Каламарию, где были сельскохозяйственные угодья монастыря. Началась русско-турецкая война, и вместе с тем начались гонения и притеснения русских, находящихся на территории Турецкой империи. Было разгромлено Солунское подворье монастыря, братию арестовали. Вскоре после того как отцы были посажены под арест, в Солунь прибыл из Каламарийской метохи монах Гликерий и, узнав о случившемся на подворье, обратился за советом к солунскому митрополиту Иоакиму (впоследствии Патриарху Константинопольскому Иоакиму III), но тот посоветовал отцу Гликерию подобру-поздорову уезжать восвояси, дабы и самому не испить той же чаши, которая досталась на долю его собратьев.
У каждого человека есть хотя бы одна возможность в жизни доказать искренность своей веры к Богу, показать свою любовь к Нему и людям, но мы часто именно в этот решающий момент не можем возвыситься над собственными немощами и упускаем этот важнейший момент своей жизни. А после этого, если мы даже и проявим чудеса подвижничества и если даже напишем толстые книги о любви и порядочности, все равно наша заслуга перед Богом и людьми будет ничтожной. Эти все действия будут только нашими жалкими умозаключениями, но никак не результатом освящения благодатью Божьей, так как благодать Божия даруется только тем, кто всегда и во всякое время готов отдать свою жизнь «...за други своя» (Ин. 15, 13).
Отец Гликерий после такого совета иерарха мог бы со спокойной совестью вернуться в Каламарию, но он не упустил дарованную им Богом возможность проявить свою любовь к собратьям. Его христианская душа не удовлетворилась словом митрополита. Он не мог оставить в беде своих собратьев и, несмотря на то, что это было смертельно опасно, начал искать пути, как помочь им. По совету некоторых доброжелателей из греков он отправился к французскому консулу, чтобы рассказать ему обо всем случившемся на русском подворье.
Консул принял его ласково и, узнав обстоятельства дела, тут же отправился к паше, управляющему городом, для объяснений. Паша доложил консулу о причине заключения афонских отцов. Он сказал, что монахи подворья подозреваются правительством Турции в помощи России и что они будут отправлены в Константинополь к высшему начальству. Из ответа паши, переданного консулом, отец Гликерий понял, что на освобождение отцов нет никакой надежды. Тогда он решился через афонского представителя (эпитропа*) добиться у паши свидания с узниками.
Но когда эпитроп и отец Гликерий пришли к паше, то тот спросил у него, не жаловался ли он французскому послу. Когда отец Гликерий дал утвердительный ответ, паша грозно вопрошал его: «Разве ты не знаешь местного правительства и обращаешься к чужому? Кто научил тебя?» Отец Гликерий ответил, что он не помнит, кто дал ему такой совет. А к консулу он обратился, испугавшись за судьбу братьев и желая помочь их освобождению. Паша пригрозил ему тюрьмой, если он не назовет имени советчика. Но отец Гликерий стоял на своем, говорил, что ничего не помнит, а потому тоже был посажен в тюрьму. Случилось это 3 сентября 1877 года.
В темнице он подвергся самым тяжелым испытаниям: его били розгами, издевались над ним и морили голодом... Но старец не выдал никого. Всем было ясно, что его ждала смерть. Никто не смог бы в его возрасте выдержать таких пыток. Но Бог помог Своему верному слуге и побудил добрых людей позаботиться о нем. Они заставили того же французского консула похлопотать об освобождении отца Гликерия, и через два месяца заключения и пыток его освободили.
После освобождения отец Гликерий вернулся на место своего послушания. Последние же годы он провел в своем родном Пантелеимоновом монастыре. 28 марта 1881 года отец Гликерий был пострижен в схиму. Нет смысла описывать его монашеские подвиги, которых, несомненно, было множество. Он был уже на земле подобен ангелам, так как проявил высшую на земле степень человеческой добродетели — готов был отдать жизнь свою за других людей.
На суд читателя приведем одно из его писем от 5 июня 1889 года, которое 67-летний старец послал своему духовнику архимандриту Макарию. Это письмо показывает нам его благодатное смирение, что стало, несомненно, основанием его подвига и не позволило ему превозноситься даже после вышеописанных событий.
Вот что он пишет: «Ваше Высокопреподобие, всечестной батюшка, отец игумен, благословите. Питая к вам благоговейные чувства сыновей любви, я со смирением повергаюсь к стопам ног Ваших и всеусерднейше прошу Вашего отеческого благословения и святых молитв в помощь мне, грешному и недостойному телом и душой. Затем докладываю Вам, как мне желательно, чтобы лично рассказать Вам и исповедовать свои грехи и душевные скорби. Поэтому смиренно прошу Вас, батюшка, соблаговолить и разрешить мне приехать в монастырь на некоторое время. За что с чувством искренней любви, благожелания и преданности остаюсь нижайшим Вашим почитателем, грешный и недостойный сын Ваш схимонах Гликерий».
Преставился схимонах Гликерий 20 мая (2 июня) 1892 года.
Публикуется по книге: «Русский Афонский Отечник XIX - XXвеков».
Серия «Русский Афон XIX-XX вв.» Т. 1. Святая Гора,
Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне, 2012.
Смотри также