Андреевский скит на АфонеВ самом центре Афона, близ так называемой святогорской столицы – Кареи, возвышается гигантский собор, своими размерами и архитектурой немного выпадающий из общего афонского стиля. Он виден уже издалека, как только дорога, ведущая от пристани Дафни, начинает спускаться вниз. Внешне он напоминает богатыря, охраняющего афонскую землю, который для своего поста нашёл небольшую ровную площадку среди Афонских скал и холмов. «Это Андреевский скит, чудный вид которого открылся перед нами почти с половины пути, с его красивыми постройками. Блестящая будущность ожидает эту святую обитель. Этот единственный на Афоне русский в полном смысле слова, питомник иноческий в течение каких-либо 40 лет разросся так широко, что пустил свои отрасли и в России, где его учреждения приносят немалую пользу благочестивому русскому народу, особенно в Одессе…» [ 1 ]. История этой обители не может не тронуть русского сердца.

Мало кто знает, что Андреевский скит, а не Пантелеймонов монастырь, — первое русское общежитие на Афоне (имеется в виду возобновление русского монашества в 19 веке). В 1849 году, когда был основан Андреевский скит, на Афоне не было ни одной обители великороссов. Жили в то время русские и в Пантелеймоновом монастыре, но их было в пять раз меньше, чем греков. А после восстания 1821 года на Афоне некоторое время вообще не было ни одного русского монаха.

История Андреевского скита, как мы увидим, тесно связана с Россией. Но и сам дух обители, уклад, обычаи имеют русский отпечаток. Андреевца легко можно было отличить даже по внешнему виду от пантелеймоновца. Монахи Пантелеймонова монастыря носили по греческому обычаю более подходящие по природным условиям ботинки, монахи Андреевского скита – привычные для русских сапоги. Даже климат здесь, если можно так выразиться, русский. «Самая счастливая доля в этом отношении выпала для русского Андреевского скита, который пользуется лучшим благорастворённым воздухом на всём Афоне», — писал священник Александр Анисимов, афонский паломник [ 2 ]. Таким образом, летняя жара, столь непривычная для северного человека, легче переносилась здесь, на возвышенном, открытом месте. Вообще, скит придерживался обычаев российских монастырей, хотя службы были по примеру греческих афонских обителей более продолжительными.

История скита началась в Москве, где жили два друга — два Василия, оба выходцы из купеческой среды, имевшие тягу к монашеству. Имели они общего духовного отца — архимандрита Кирилла из Иверского монастыря, подвизавшегося в то время в Московском Никольском греческом монастыре. Быть может, именно он зародил у двух друзей любовь к Афону. Но путь их лежит первоначально в Белобережскую Предтеченскую пустынь, славившуюся в те времена строгостью жизни, куда они поступают в 1825 году. Их руководителем становится старец Серапион. Василий Толмачёв работает на кухне, а Василий Вавилов, как более слабый здоровьем, работает в трапезной. Они также несли послушание на клиросе, так как оба обладали хорошими голосом и слухом. Через четыре года они были пострижены в рясофор. Здесь же происходит знакомство со схимонахом Симеоном, бывшим афонским монахом. Эта встреча окончательно утверждает их в намерении стать святогорцами. И по благословению игумена Моисея и старца Серапиона они отправляются на Святую Гору.

Удивительно всё в этой истории. Нелегко тогда было получить разрешение монашествующим на выезд из России и, тем более, на поселение на Афоне. Но нигде братья не встречают противодействия ни духовных властей, ни гражданских. И благословение родительское получают они в дорогу. Даже не стеснены они в денежных средствах: им удаётся собрать в дорогу по 500 руб. ассигнациями. Господь во всём помогает им, движение их на Афон не встречает на своём пути никаких препятствий, и друзья навсегда покидают Россию. Кто бывал на Афоне, знает, что с восточной стороны полуострова простирается открытое море, и корабли для остановки предпочитают западный берег тихого залива Монте-Санто. Но корабль привозит монахов Виссариона [ 3 ] (Толмачёва) и Варсонофия [ 4 ] (Вавилова) к Климентовской пристани близ Иверского монастыря, где пребывает главная святыня Афона — икона «Вратарница», дабы в первую очередь поклонились они Божией Матери, Игуменье Афона. Это произошло 3 июня 1829 года. Здесь же неожиданно встречаются они со своим московским аввой — архимандритом Кириллом.

Сначала они поселяются в келье св. Николая на земле Иверского монастыря, а затем переходят в Преображенскую келью, в которой они прожили до 1836 года. Здесь они устроили небольшой огород, но главным средством для пропитания и расширения кельи была красильня, которую устроили братья, хорошо освоившие это ремесло в миру. Из заработанных денег братья щедро подавали нищим.

Двенадцать лет проводят братья в скорбях, молитвах и трудах под руководством старца-болгарина Харлампия. Этот старец вёл высокую аскетическую жизнь, практически не покидая свою келью, питаясь почти исключительно лесной травой и корнями. О. Харлампий провёл на Афоне 72 года и даже не разу не был в Карее [ 5 ], где по субботам собирался особый иноческий базар, монахи продавали своё рукоделие и таким образом получали необходимые для жизни средства. История сохранила описание одного чуда, совершённого этим подвижником. За строгую аскетическую жизнь о. Харлампий получил от Бога особый дар – власть над бесами. И вот однажды к нему в келью привели бесноватого мальчика. По совету одного опытного отшельника мальчика привели и оставили в келье в отсутствие о. Харлампия, чтобы «не искушать его смирение». Старец, возвратясь, увидел мальчика и с негодованием произнёс: «Вон отсюда, лукавый!». С этими словами из мальчика вышел бес. Но чтобы скрыть это чудо, о. Харлампий стал громко ругать отца отрока за то, что тот, вопреки афонскому уставу, привёл мальчика на Афон, и выгнал счастливого родителя от себя. Удивительно и то, что этот аскет никого никогда не брал себе в ученики: исключение он сделал только для двух духовных братьев. После водворения братьев в приобретённой ими келье Серай о. Харлампий поселился с ними, прожил всего 3 года и умер 7 ноября 1845 года на 95 году жизни.

Здесь они обретают и ещё одного старца, хорошо известного в то время всем русским монахам Афона — иеросхимонаха Арсения. Надо сделать небольшое отступление и рассказать о прискорбных событиях в Ильинском скиту, в которых пришлось участвовать будущим основателям Андреевской обители. Тогда Ильинский скит населяло братство из 27 человек, но в 1836 году разразилась страшная беда — началась эпидемия чумы. Братство потеряло 20 человек, и среди них был тогдашний игумен Парфений. Всего же после этой напасти, захватившей в основном Ильинский скит, русских на Афоне осталось 20 человек, в числе которых были и наши два духовных брата. В архиве Андреевского скита до его упадка был документ под названием «Покаянная записка иеромонаха Прокопия». Там говорилось об удивительном подвижнике тех времён — иеромонахе Павле: «Он был единственный, который не принимал никаких противочумных средств: не мазался дёгтем, и это для того, чтобы иметь возможность продолжать служить пред престолом Божиим. Он один должен был даже и просфоры печь, так как все прочие были в дёгте. Он же и пономарил, пел и вычитывал всё положенное, служил часто Литургию и ходил по кельям причащать Св. Таин умирающих, небоязненно касался их, когда исповедовал или постригал в схиму непостриженных, наконец, отпевал скончавшихся и Бог сохранил его невредимым, тогда как все прочие, прикасавшиеся к умершим или присутствовавшие при пострижении больных, умирали.» Вполне естественно, что о. Павла поставили после эпидемии в игумены. Но это оказалось ещё более тяжким крестом для о. Павла, чем скорби во время чумы. Не взлюбили о. Павла за его добродетели и захотели другого игумена — известного подвижника о. Аникиту, бывшего князя Ширинского-Шихматова, который был тогда в Афинах. Он не смог доехать до скита и умер 7 мая 1838 г. Но братия скита не вняла этому ясному указанию от Бога и всё равно не хотела иметь иеромонаха Павла своим игуменом. Особенно среди них свирепствовал некто Савва-малоросс [ 6 ] [ 7 ]. И ильинцы (насельники малороссийского Ильинского скита) попросили о. Арсения быть у них игуменом, и братья последовали за своим аввой. Но не долго им пришлось жить в скиту. Скитяне нашли у одного умершего великоросса лестовку, обвинили о. Арсения, о. Павла и всех русских, что они-де раскольники-старообрядцы [ 8 ], и пожаловались на них в свой монастырь Пантократор. И русских изгнали. В архиве монастыря хранилась жалоба от о. Арсения в Протат, подписанная почти всеми русскими иноками. Как известно, о. Арсению пришлось для разбора этого дела совершить нелёгкий пеший путь в Константинополь. Правда восторжествовала, и патриарх велел вернуть о. Павла обратно в игумены, признав обвинение недействительным, но ильинцы всё равно изгнали о. Павла. Это ещё сильнее укрепляет о. Виссариона и о. Варсонофия в намерении создать русскую обитель на Афоне. Дело в том, что Пантелеймонов монастырь, называвшийся Руссик, в те времена только исторически был связан с Россией. С громадным трудом, усилиями тогдашнего игумена Герасима удалось пригласить несколько русских в это чисто греческое братство. Русским пришлось пережить немало скорбей в этом монастыре, пока он не стал действительно русским по своему составу и даже был возглавлен русским игуменом. И вот, отцы Варсонофий и Виссарион, ревнующие о возрождении бывшего в то время на Афоне в упадке общежития, прикладывают немало усилий, чтобы приобрести у одного из монастырей келью и впоследствии в ней организовать обитель, в которой смогли бы спокойно спасаться великороссы.

И Господь через своего служителя, юродивого грека Яни (Иоанна), указал на келью Серай, что в переводе в греческого означает «красивый дворец». Дело было так: отправились братья на праздник Введения во Храм Пресвятой Богородицы в монастырь Ксенофонт, у которого надеялись приобрести Троицкую келью для будущей русской обители. Путь их лежал мимо места, где им впоследствии предстояло подвизаться долгие годы. В месте, где дорога отходит к Сераю, стоял крест, и почти всегда пребывал Христа ради юродивый по имени Яни, который славился своей прозорливостью. О. Виссарион, тогда уже иеромонах, спрашивает его: «Скажи, пожалуйста, есть ли на то воля Божия, чтобы Троицкая келья сделалась русским скитом?» На это блаженный, указав рукой на Серай, ответил: «Москов это кало, это кало [ 9 ]». А это была первостепенная келья, и поэтому о. Варсонофий говорит: «Пойдём, куда следует. Невозможная вещь, чтобы Серай был в руках русских». Через некоторое время идёт о. Варсонофий той же дорогой, вновь встречает Яни, тот уже сам берёт его за плечи, поворачивает лицом к Сераю и говорит на ломанном русском языке: «Вот Серай, скит руссов и москов». Долго он не унимался и не пропускал русского монаха. Тогда понял о. Варсонофий, что это воля Божия, и пошёл к брату Виссариону. И, о чудо! Выясняется, что келья эта продаётся, и монастырь Ватопед готов уступить её братьям. Обитель эта имела необыкновенную историю, тесно связанную с Россией, о чём тогда, конечно. не могли знать два друга-монаха.

Известна была эта келья с первых веков появления монашества на Афоне. В древности называлась она «Мониндра Ксистра», что значит по-русски «маленький монастырёк», и в Протате сохранился документ 1377 года, где стоит подпись игумена этой обители Неофита.. В 1630 г. купил её митрополит солунский Афанасий (Пателарий) [ 10 ], бывший патриарх Константинопольский, неустанный борец с иезуитами. В 1653 г. после многих мытарств поехал он в Россию [ 11 ], где и скончался в г. Лубны Полтавской губернии в Преображенском монастыре. А через 10 лет прославился этот непреклонный исповедник православия множеством чудес, происходящих от его святых мощей. В 1660 году эта обитель ввиду запустения была передана протатом Ватопедскому монастырю. Через сто лет, в 1760 году, келью эту возобновил другой Константинопольский патриарх Серафим, который также был вынужден от гонения турок бежать в Россию и умер в том же Лубенском монастыре! Он особо почитал св. ап. Андрея Первозванного, по преданию проповедовавшего на территории будущей Руси и ставшего одним из покровителей её. Поэтому и в своей афонской келье построил он в 1768 году храм в честь Первозванного апостола и преп. Антония Великого. Почитание апостола стало одной из причин гонений, воздвигнутых на патриарха [ 12 ]. Ранее в келье был храм преп. Антония Великого, и по храму она имела второе название “Антониевой”, а другой её покровитель был совершенно предан забвению.

И вот, после водворения небольшого русского братства в количестве 13 человек, в обители произошло маленькое чудо. Когда велась борьба за преобразование кельи в скит, была обнаружена старая надпись, которая указывала, что патриарх Серафим посвятил один из приделов храма св. апостолу Андрею. Интересно, что чудом святой апостол послал келье ктитора, который в честь него носил имя Андрей. Это Андрей Николаевич Муравьёв. В 1849 году он приложил немало сил, чтобы келью сделать скитом, но успеха достичь не мог. Перед отъездом он решил подарить икону своего небесного покровителя келье и с тем пришёл к о. Виссариону. Тот говорит: « А у нас есть два изображения апостола, одно из них в иконостасе. И существует предание, что когда-то келья праздновала апостолу. Есть какая-то надпись на греческом наверху над вратами. Может, сможете Вы её прочитать?» Этот муж (камергер) берёт лестницу и читает надпись [ 13 ], что храм раньше был посвящён апостолу и говорит: «Братья, знаете ли, что доселе, сами того не зная, жили под сенью Первозванного, и отныне вам должно достойно чтить его имя...» . И в этот момент является антипрос Ватопедского монастыря и приглашает отца Виссариона ехать в монастырь за новой омологией об учреждении скита.

Открытие скита состоялось 27 октября 1849 года. Из Ватопедского монастыря прибыл живший на покое митрополит адрианопольский Григорий. При пении «Достойно есть» первому игумену была вручена печать скитская, ключи и игуменская палица. Казначеем скита стал друг о. Виссариона о. Варсонофий, а духовником о. Нифонт. Затем о. Виссарион уехал получать утверждение в Константинополь. Из-за его долгого отсутствия в скиту началось брожение умов. Некоторые стали сомневаться в успехе этого предприятия. И действительно, дело несколько затянулось, помощник о. Виссариона вынужден был съездить обратно на Афон для исправления некоторых документов. Святейший Патриарх Анфим после этого дал разрешение на открытие скита. Но перед первым игуменом встала новая преграда – природная. Дело создания русского скита едва не закончилось неудачей из-за водной стихии. Более месяца о. Виссарион со своим спутникам монахом Филаретом не мог достичь Афона. Корабль дважды относило от Святой Горы к островам, и он находился на краю гибели. И всё же о. Виссарион вернулся 13 марта 1850 с известием, что Серай стал скитом. Находящийся при смерти его сподвижник о. Варсонофий, казалось, дожидался этого известия и сумел только спросить у своего друга-игумена: «Ты окончил своё дело?». Получив утвердительный ответ, он сказал: «Ну, и я окончил», — и отошёл ко Господу на другое утро.

Начались неустанные труды по созиданию обители. Основную тяжесть по строительству скита взял на себя первый игумен, иеросхимонах Виссарион. Посильную помощь оказывал скиту его брат, московский купец Иван Максимович Толмачёв. Надо отметить, что уже в 1847 году был освящён верхний храм кельи Серай в честь Покрова Божией Матери. Интересно, что один из создателей кельи, патриарх Серафим, хотел построить именно Покровский храм — в честь особо чтимого на Руси праздника. В 1847 братство кельи насчитывало 25 человек, среди которых был бывший игумен одного из монастырей Казанской епархии Антоний.

В 1850 году с западной стороны скита закладывается двухэтажный каменный корпус. На первом этаже размещаются хозяйственные помещения: трапеза, кухня, прачечная, а на верхнем — братские кельи. Окончена постройка уже в 1851 году.

Скит приобретает новые земли, и в 1853 году, при содействии ктитора скита А.Н. Муравьёва, Хиландарь уступил скиту часть территории источника, разрешив пользоваться водой и, таким образом, была решена одна из важнейших проблем скита. В 1856 году, опять при деятельном участии Муравьёва, у Руссика приобретена соседняя келья свят. Василия Великого с участком земли. Недостаток земли – одна из самых больших трудностей в жизни скита. В 1857 году заложен, а в 1860 году освящён придел во имя свят. Петра Московского с двухэтажным корпусом для братских келий. Освящение совершал архиепископ Мелетий. Этот корпус составляет южную часть скита. На постройку этого храма пожертвовал необходимые средства П.И. Севастьянов, названный Петром в честь первого Московского митрополита. Надо отметить роль этого неутомимого исследователя афонских древностей и ктитора скита. Его рассказы об Афоне слушала сама императрица Мария Александровна и, благодаря его помощи, андреевцам удалось открыть подворье в Петербурге.

В 1859 году в юго-западной части скита строится четырёхэтажный корпус, соединивший уже существующие корпуса. В 1860 году прокладывается водопровод от источника. В этом же году происходит немаловажное для скита событие: Святейший Правительствующий Всероссийский Синод по просьбе о. Виссариона разрешает двум доверенным от скита въезд в Россию для закупки продовольствия и необходимых припасов в Ростове-на-Дону и Одессе. В этом же году игумен приобретает квартиру в Константинополе для приёма паломников, следующих в Палестину и на Афон. В 1861 году строится корпус для рабочих людей и помещение для скота и хранения корма

В 1862 году скончался первый игумен скита, о. Виссарион, 33 года проведший на Афоне, 13 из них будучи игуменом. Новый игумен — ученик о. Виссариона, о. Феодорит, продолжил дело своего учителя. Родился о. Феодорит (в миру Фёдор Крестовников) 7 февраля 1822 года в селе Суринском Сызранского уезда Симбирской губернии в семье крестьян Василия и Екатерины Крестовниковых. Уже в молодости, в 1842 году, прибыл на Афон, 6 мая 1862 года утвёрждён в должности игумена Ватопедским монастырём. Игумен был первым из дикеев [ 14 ] Свято-Андреевского скита возведён Константинопольским патриархом .в сан священноархимандрита. Надо отметить, что эта награда вполне соответствовала неустанным трудам второго игумена. Ради устроения обители о. Феодорит несколько раз предпринимал поездки на Родину, в Россию, и все они неизменно заканчивались успехом. На собранные средства игуменом в 1862 году была построена вне ограды скита на восточной стороне двухэтажная церковь Всех Святых и всех Святых Афонских. Нижний этаж этой церкви предназначался для братской усыпальницы. Одновременно с построением церкви был сооружён двухэтажный корпус с 14-ю кельями братьев скита, которые несли послушание неусыпаемого чтения Псалтири (перерыв делался только на время совершения литургии). Это, так сказать, особые молитвенники скита. Ведь, кроме чтения Псалтири, они поминали скончавшихся отцов и братьев, а также благодетелей монастыря. Этот храм освятил епископ Полтавский Александр во время своего паломничества на Афон в 1868 году. В октябре 1863 года был построен одноэтажный корпус для рабочих людей, а также для ряда хозяйственных служб, среди которых отметим аптеку — учреждение, непривычное для Афона. В 1864 году построено пятиэтажное здание в северо-восточной части монастыря, явившееся как бы продолжением трапезного корпуса монастыря.

19 ноября 1865 года было решено построить большой шестиэтажный корпус с храмом в честь прославившейся многочисленными чудесами иконы Божией Матери «В скорбех и печалех утешение». В основном постройка храма была закончена уже в 1868 году, а освящен он был 30 ноября 1871 года архиепископом Каллиником [ 15 ] (бывшим Мосхонийским). До построения Андреевского собора храм этот был самым большим в скиту и вмешал до 300 человек. В этом здании была устроена главная порта (афонское название врат обители), часть ризницы, хозяйственные помещения, просфорня, гостиница для паломников, в нижних этажах — кладовые. Чтобы обеспечивать провизией увеличивающееся братство монастыря, было построено монастырское судно в г. Борисоглебске Тамбовской губернии. Корабль плавал в Таганрог и Ростов-на-Дону, где находились подворья скита. Но 17 января 1872 года судно потерпело крушение у берегов острова Скопеля. Главным событием в жизни скита в период игуменства Феодорита была закладка соборного храма в память чудесного спасения Государя Императора Александра Николаевича от покушения в Париже. 16 июня 1867 года его сын, Великий Князь Алексей Александрович, совершавший паломничество по святогорской земле, по просьбе игумена Феодорита заложил собор в честь ап. Андрея Первозванного с приделами во имя св. блгв. кн. Александра Невского и равноап. Марии Магдалины, небесных покровителей его родителей. Этому собору предстояло стать украшением Афона.

В 1869 году скит приобрёл участок земли около г. Кавалы. В 1871 году, исполняя желание первого игумена Виссариона, о. Феодорит приобрёл большой дом в Константинополе близ морской пристани для размещения паломников из России, отправлявшихся в Иерусалим и на Афон. 27 января 1872 года о. Феодорит за свои неустанные десятилетние труды по благоустройству скита был возведён Константинопольским патриархом Анфимом в сан архимандрита. 27 июля 1873 года Государыня Императрица Мария Александровна пожертвовала обители колокол в 333 пуда 33 фунта, отлитый в г. Слободском Вятской губернии на заводе Бакулевых. Колокол был украшен двуглавым позолоченным орлом.

20 мая 1874 года Свято-Андреевский скит отмечал своё 25-летие. На этот праздник прибыл ктитор обители А.Н. Муравьёв, находившийся уже в преклонных годах. По прибытии Андрей Николаевич был поражён переменами, произошедшими в скиту за четверть века. В день отъезда он пожелал положить свой камень в основание собора рядом с камнем, положенным Его Высочеством Алексеем Александровичем. Покинув скит, Муравьёв передал своё ктиторство Русскому послу в Константинополе — графу Н.П. Игнатьеву. Граф посетил скит 19 июля 1874 года совместно с германским и американским послами и присовокупил свой камень к основанию будущего собора. Так, камень за камнем, строился собор. 30 Сентября 1874 года в Борисоглебске было сооружено новое судно, ещё большего размера по сравнению с потерпевшим крушение. 25 Ноября житель г. Ростова-на-Дону Григорий Григорьевич Адмиральский пожертвовал монастырю принадлежащий ему участок земли, на котором впоследствии было организовано подворье.

В феврале 1879 года, тридцать лет спустя образования скита, он был переименован по соглашению с кириархиальным Ватопедским монастырём из Ново-русского Ватопедского скита в Русский Свято-Андреевский Общежительный скит. Это было не просто изменение названия, а получение скитом нового статуса. Официально был утвёрждён собор старцев скита в качестве органа, помогающего игумену в делах управления скитом. Кроме того, увеличивался состав иночествующий братии до 150 человек и более, в случае если позволяют средства скита (вместо 14 при старых условиях). Это было очень важным событием в истории скита: он приобрёл необходимые юридические права. Вообще, столь быстрое становление монастыря, непривычное для других афонских обителей, можно объяснить только благоволением Божиим, которое выразилось и в особенном расположении константинопольских патриархов того периода к русскому скиту.

25 Июля 1879 в жизни скита произошло ещё одно знаменательное событие: купчиха гор. Павловска Анна Ульяновна Джамусова подарила обители участок земли в С.-Петербурге на Песках, на углу 5-й и Дегтярной улиц. На этом месте в будущем будет построено Афонское подворье с храмом Благовещения. Но об этом будет сказано позже.

4 Апреля 1881 года начаты работы по строительству собора.

В 1881 году на северной стороне построены два корпуса в три и в два этажа. В одном разместилась кузница, слесарная мастерская и кладовая, а в другом иноки, работающие в этих мастерских.

6 февраля 1882 года липецкий купец Иоанн Петрович Летунов пожертвовал по дарственной участок земли в г. Одессе, на углу Рыбной улицы и Тюремного переулка. На этом месте было построено Одесское подворье скита.

В 1882 году за стеною скита была построена двухэтажная церковь, верхняя освящена во имя святителя Николая, а нижняя — во имя трёх святителей. Освящение совершал проживавший на Святой горе на покое архиепископ Парфений. Храм этот был построен в память о бывшей Васильевской кельи Пантелеймонова монастыря, причём алтарь нижней церкви был построен на месте древняго храма.

В 1883 году в г. Ростове-на-Дону на участке земли, принадлежащем скиту, построен дом для богомольцев, отправляющихся в паломничество на Святую землю, Синай или Афон.

В 1883 году завершена работа по надстройке братской трапезы. Был надстроен ещё один этаж, на котором разместилась церковь во имя Святой Троицы (Авраамова странноприимства).

В 1884 году построен в северо-восточной части скита трёхэтажный корпус, в котором разместились столярная, токарная мастерские и келии для братии. В 1885 году надстроен этаж над корпусом митрополита Петра.

В 1885 году вновь возобновились работы по строительству собора. Возведён второй этаж, но работы продолжались только до октября 1886 года, а затем были приостановлены по случаю зимнего времени и долгое время не возобновлялись.

В 1886 году начато, а в 1890 году закончено строительство храма преп. Сергия Радонежского на Одесском подворье. Храм посвящён преп. Сергию, потому что имя этого святого носил председатель Императорского Палестинского Общества великий князь Сергий.

1 Января 1887 года Свято-Андреевским скитом начато издание журнала «Наставления и утешения святой веры христианской», которое продолжалось до самой революции.

1887 год оказался очень неблагополучным для скита. В ночь с 9 на 10 марта сгорел храм во имя Святой Троицы, трапезная и находящиеся там кельи, а 21 декабря 1887 года сгорело подворье скита в Константинополе,

В 1887 году рядом со скитом построен двухэтажный корпус с церковью во имя Успения Божией Матери. На втором этаже кельи долгие годы подвизался известный подвижник скита — молчальник схимонах Андрей.

21 марта 1887 года архимандрит Феодорит после продолжительной болезни, чувствуя крайний упадок сил, заявил о своём желании уйти на покой и просил собор старцев избрать вместо него другого игумена скита. Новым игуменом стал иеросхимонах Феоклит. 10 Августа 1887 года окончил свой жизненный путь второй игумен обители — Феодорит. Не довелось о. Феодориту быть погребенным на Святой Горе. Больной, едва двигающийся от слабости, отправился он в Одессу для устройства странноприимного дома. Отец архимандрит умер во время этой поездки и похоронен на новом христианском кладбище в Одессе. На его могиле был поставлен скромный памятник из простого кирпича. Надо отметить, что во время его игуменства в жизни скита произошло много знаменательных событий. Лучшее тому свидетельство — приведённая выше хронология, которая хорошо иллюстрирует его о неустанные труды по становлению обители. О. Феодорит юношей пришёл на Афон, стоял у истоков организации скита и был твёрдым исполнителем воли первого игумена и своего учителя — иеросхимонаха Виссариона. Важной заслугой второго игумена обители было то, что скит в этот период стал ставропигиальным. Трудам о. игумена обязан своим существованием скитский печатный орган «Наставления и утешения святой веры христианской». Примечательно, что за время правления о. Феодорита численность насельников скита возросла с 20 до 300 монашествующих [ 16 ].

Но всё же главным событием этого периода было то, что не созидается никакими человеческими трудами. В 1863 году прославилась скитская икона «В скорбех и печалех утешение». В городе Слободском Вятской губернии, куда была принесена афонская икона для поклонения, произошло чудо исцеления от немоты. Сын священника Владимира Николаевича Неволина, молчавший 6 лет, обрёл дар речи. Икона была пожертвована братству первым игуменом скита. О. Азария из Пантелеймонова монастыря, знаменитый составитель «Афонского Патерика», приводит следующую историю этой иконы в книге «Вышний покров над Афоном» [ 17 ]. По афонскому преданию, эта икона принадлежала известному уже нам патриарху Афанасию, тому самому, который был владельцем Серая и нашёл себе вечное пристанище в русской земле. После смерти святителя в 1654 году икона была передана в Ватопедский монастырь, где и пребывала до открытия Андреевского скита. В этот день она была подарена митрополитом Григорием первому игумену Виссариону. С тех пор она всегда находилась в келье у о. игумена, который перед кончиной, как уже говорилось, передал её братству со словами: «да будет она вам отрадою и утешением в скорбех и печалех». И это пророчество исполнилось: от иконы происходило множество чудес во время её пребывания в России. Интересно, что первое чудо произошло в монастыре, где игуменьей была монахиня Пульхерия, дочь о. Филарета (Филиппа Филимоновича Сазонова) — одного из первых насельников Андреевского скита, вступившего в братство ещё в 1834 году. Для того, чтобы получить представление о количестве исцелений, хочется привести некоторые документально зафиксированные свидетельства. 19 Ноября совершается первое чудо: исцеление лишённого дара речи юноши. А уже 22 ноября — новое чудо: заговорила косноязычная дочь дьячка Сретенской церкви в том же г. Слободском Парарина. 24 Ноября исцеляется от паралича ног крестьянин Николай. Тот же день исцеляются не владевшая ногами семилетняя девочка Ксения и трёхлетний мальчик Пётр от припадков, 25 ноября — А.Г. Шуктомова от беснования, 5 декабря — четырёхлетний мальчик Василий Кибардин от воспаления кости большого пальца руки, 25 января 1864 г. в Вятке получает совершенное исцеление пятилетний мальчик Кирилл, нетолько невладевший ни руками, ни ногами, но и лишённый дара речи. И подобных свидетельств огромное количество только за период в 1-2 месяца после первого чуда. В 1880 году икона снова прибывает в Россию. И вот новые исцеления. В г. Челябинске дочь местного священника Мария три года из-за тяжёлого недуга не поднималась с постели [ 18 ]. Но вдруг девочка получает таинственное извещение, что икона Царицы Небесной прибыла в кафедральный собор, и болезнь отступает. Окончательное выздоровление наступает, когда девочка видит в окно своего дома крестный ход с чудотворной иконой. И здесь мы замечаем удивительную мистическую связь Свято-Андреевского скита с Россией. Икона прибывает в Россию, и совершается множество чудес. Она становится как бы целительницей России. Видимо, это осознают старцы скита и направляют в 1890 году икону в Россию. Сопровождает её будущий игумен скита иеромонах Иосиф. Икона совершает как бы триумфальное шествие по России: 3 марта — Одесса, 14 марта – ст. Борки, Спасов скит, созданный в память чудесного спасения царской семьи, 16 марта — Ростов-на-Дону, затем Москва, и, наконец, афонское подворье в Петербурге. Везде к иконе устремляется огромное количество верующих. Только в Одессе за порядком следит наряд в 50 городовых. К иконе хотят приложиться тысячи людей, во время пребывания иконы в этом городе храм закрывается всего на 3 часа в сутки.

И здесь совершаются исцеления. Но, к сожалению, до нас дошло свидетельство только об одном из них. В 1898 г. от этой иконы зафиксировано чудо: получила исцеление девица Елена Богданова, 22 лет, потерявшая способность владеть языком.

В 1915 году 6 февраля в час дня на петербургском подворье митр. Владимир начал перед чудотворной иконой неусыпное моление о даровании победы русскому воинству [ 19 ]. С горечью и печалью приходится сказать: о том, где теперь находится чудотворная икона, никаких сведений нет. Возможно, икона была взята монахами петербургского подворья скита, когда они были вынуждены покинуть обитель в послереволюционные годы. Образ, который ныне можно увидеть в скиту, — копия, заменившая чудотворную икону в 1890 году

Икона представляла собой створчатый складень 9, 25 вершков длины и 7 вершков ширины; на створках его изображены великомученики Георгий Победоносец и Димитрий Солунский на конях, а также святители Спиридон Тримифунтский и Николай Мирликийский. В центре иконы — поясное изображение Богоматери с Предвечным младенцем, покоящимся у левого её плеча. Ризы Богоматери и Богомладенца чеканные золотые. Венцы также золотые. Венец Божией Матери был украшен жемчугом. Христос правой рукой преподаёт благословение, а в левой держит скипетр. Под изображением Божией Матери и Младенца были изображены св. Антоний Великий, Евфимий Великий, Савва Освящённый и преп. Онуфрий, а рядом с Божией Матерью св. Иоанн Предтеча и св. апостол и евангелист Иоанн Богослов. На самом окладе над Богородицей были изображены два ангела, держащие венец. В иконе хранились частицы св. мощей: Первомученника архидиакона Стефана, преп. Григория Синаита, преп. мучеников Михаила и Игнатия Нового, Евфимия и Акакия Афонских. Стиль письма указывал на многовековую древность этой иконы [ 20 ].

Третий игумен, уроженец тульской губернии, иеросхимонах Феоклит (Феодосий Позднеев), оставил о себе память как о старце высокой жизни, хотя настоятельствовал совсем недолго. Он родился в семье крестьян Андрея и Надежды Позднеевых в деревне Гурьево Ефремовского уезда Тульской области в 1833 году. Юношеские годы провёл в Москве. С детства имел стремление к монашеской жизни. Несколько лет провёл в качестве послушника в одном из монастырей московской губернии. На Афон прибыл в 1868 году, обошёл как паломник все афонские монастыри и затем избрал для поступления Андреевский скит [ 21 ]. 17 Марта 1871 года пострижен в мантию, 23 сентября 1871 года рукоположен в сан иеромонаха. С 1878 года в течение 10 лет выполнял обязанности духовника. 23 Апреля 1887 года он стал третьим по счёту игуменом скита. О. Феоклит был замечательным духовником, но имел слабое здоровье. Но, несмотря на болезненность иеросхимонаха Феоклита и кратковременность его игуменства, ему всё же удалось добиться некоторых успехов в строительстве скита.

В мае 1887 года была освящена новая трапезная, построенная вместо сгоревшей, а 11 июля 1889 года архиепископ Парфений освятил вновь построенную церковь Святой Троицы. Это был девятый храм обители, небольшой, но красивый, с древним, в византийском стиле, иконостасом, иконы для которого были написаны в Москве [ 22 ]. На стенах у правого и левого клироса висели древние образа 17, 16, 15, и даже 12, веков. В алтаре, на горнем месте, была размещена икона Божией матери Иверская, точная копия с чудотворной иконы. Эту икону особенно почитали игумен Виссарион и архимандрит Феодосий, перед ней молились они во время скорбей и всегда получали утешение. На иконе была сребропозлащённая риза с драгоценными камнями. Киот был изготовлен монашествующими скита. Тайная Вечеря была написана московским художником Соколовым. Также надо отметить изображение Господа Саваофа и четырёх евангелистов – работу иноков скита. К этому храму примыкало и помещение библиотеки. Конечно, она не могла похвастаться таким богатством, как библиотека Пантелеймонова или других афонских монастырей. Книги были в основном славянские и русские, но имелось несколько весьма ценных греческих рукописей: Евангелия 10-12 веков, и даже 8-9 века. [ 23 ].

В 1888 году на месте сгоревшего Константинопольского подворья построено новое здание с церковью в честь Казанской иконы Божией Матери. Важнейшим событием было строительство с разрешения Ватопедского монастыря собственной арсаны (пристани), что значительно облегчило снабжение скита провизией и всеми необходимыми материалами. Иеросхимонах Феоклит 1 апреля 1890 года в день Святой Пасхи награждён Св. Синодом наперсным крестом. Он скончался 18 октября 1891 года. Братия скита отмечала особое благочестие этого игумена. «Особенно же почивший о. настоятель принёс много духовной пользы руководимому им о Христе братству своею строго-благочестивой и высоко-подвижнической жизнью, служа живым примером и образцом истинного монашеского жития для вверенного ему братства, а также назидая его и словом своим, отличавшимся силою и убедительностью, и показывавшим в нём глубоко-опытного подвижника благочестия» [ 24 ]. Но лучше всего о благочестии этого игумена скажет он сам словами своего завещания братии: «Прошу у всех вас прощения и усердных молитв ваших за меня: да безбедно прейду страшные мытарства злых демонов. Вместе с сим и я прощаю всех вас во всём, чем кто меня обидел. При этом, любя вас всем сердцем моим, не могу не напомнить вам об одной заповеди Христовой: Храните между собой, братие, мир, любовь и единомыслие; слезно и убедительно прошу вас помнить, что вы находитесь там, где пребывает незримо Сама Пресвятая Богородица – а в таком святом месте терпимы ли вражда и несогласие, наводимые врагом людей?» [ 25 ]

В 1892 году игуменом становится о. Иосиф, к тому времени уже 30 лет проведший на Афоне. Архимандрит Иосиф (в миру Иван Иванович Беляев) родился в селе Никольском Угличского уезда Ярославской губернии в купеческой семье и получил хорошее воспитание в духе христианского благочестия. С юных лет он служил у своего дяди, московского купца, но обманчивые ценности мирской жизни уже тогда не привлекали его. В 16 лет Иван бежал от своих родственников в Гефсиманский скит Троице-Сергиевой лавры, чтобы вступить в число братии, но тогда его душевный порыв не увенчался успехом. Когда ему было всего 22 года, он оставил мир, оправился на Святую Гору и был принят в братство Андреевского скита. Произошло это в 1867 году. Ему было суждено войти в историю скита как одному из самых выдающихся игуменов скита. О. Иосиф имел от природы прекрасный, нежный и в тоже время звонкий голос. У него было домашнее образование, но это не помешало ему проявить незаурядные способности в зодчестве, гимнотворчестве, археологии. 21 Августа 1870 года он пострижен в монашество, а 19 декабря 1876 года рукоположен в иеродиакона. Священническая хиротония о. Иосифа состоялась 17 января 1881 года. Десять лет он исполняет обязанности ризничего, а в 1890 году, как уже говорилось, посылается на петербургское подворье скита с чудотворной иконой «В скорбех и печалех утешение». Там он быстро снискал всеобщую любовь и скоро на него было возложенно руководство подворьем. В 1891 году, 15 мая, о. Иосиф был награждён Св. Синодом наперсным крестом.

Иеромонах Иосиф особенно благоговейно относится к скитской святыне – иконе Божией матери «В скорбех и печалех утешение», и собирает многочисленные свидетельства о случаях благодатной помощи от этого образа. Его усилиями выпускается книжка: «Описание чудес, совершившихся перед чудотворной иконой Божией Матери «В скорбех и печалех утешение»». Но уже в 1891 году он возвращается на Афон, так как внезапно умер игумен Феоклит, и 3 декабря 1891 года братия избирает его игуменом скита. 1 Февраля 1892 года он получил утверждение в этой должности от кириархиального Ватопедского монастыря. Надо отметить, что о. Иосиф отказывался от настоятельства, а когда всё же должен был подчиниться выбору братии, сперва закончил строительство храма Благовещения петербургского подворья и только после этого отправился на Афон. 22 Декабря 1891 года митрополит Исидор освятил главный алтарь храма, 19 января 1891 года ректор Санкт-Петербургской академии епископ Антоний — правый придел в честь ап. Андрея и первомученницы Феклы. В приделе был установлен красивый иконостас древнерусского стиля. Пред престолом располагался прекрасный образ «Моление о чаше». После отъезда о. Иосифа 4 февраля митрополит Исидор освятил и левый предел в честь преп. Исидора Пелусиота и св. равноап. Марии Магдалины. Благовещенский храм был заложен 8 сентября 1889 года в память чудесного избавления царского семейства во время катастрофы 17 октября 1888 года около станции Борки. Проект был сделан архитектором Никоновым, смета составила 150000 рублей [ 26 ]. Пятиглавая церковь была построена в древнерусском стиле, в два этажа, фасад и вход были устроены с 5-ой улицы. На первом этаже была освящена в 1890 г. небольшая церковь в честь иконы «В скорбех и печалех утешение». 17 октября 1890 года были повешены колокола, самый большой из которых весил 73 пуда [ 27 ].

В январе 1892 года о. Иосиф прибыл на Афон. «Своею опытностью в духовной жизни, деятельностью и энергичным характером, истинно христианской сердечностью, удивительной справедливостью он уже на первых порах своего служения снискал себе неподдельную любовь и глубокое уважение среди братьев. За 10 лет сложной и разносторонней настоятельской деятельности эти качества окрепли, распространились и возросли. От природы ласковый, деликатный, с сердцем, отзывчивым на всё доброе, о. архимандрит Иосиф и на высоте своего служения, как и в минувшие – молодые годы, всегда располагал к себе всех, кого жизнь ставила не только в постоянные прочные отношения к нему, но даже и при случайных соприкосновениях». Так писал об отце архимандрите журнал «Наставления и утешения святой веры христианской» по случаю десятилетия его игуменства [ 28 ].

Как и все афонские монахи, о. Иосиф с тревогой следил за событиями в России. Игумен Серафим (Кузнецов), автор книги о Царе-мученике, окончивший свою жизнь в 1959 г. в Иерусалиме, посетил в 1908 г. Афон и имел продолжительную беседу с о. архимандритом о Самодержавии: «Первый вопрос о. Иосифа был о положении дела водворения спокойствия в России; я его успокоил, что, слава Богу, русский народ начинает просыпаться от революционного кошмара и объединяется на защиту Православия, Самодержавия и Русской народности. Услыхав такие слова от меня, о. Иосиф очень обрадовался, перекрестился и произнёс: «Слава Богу, Матерь Божия заступилась за многострадальную нашу родину»… Далее был у нас разбираем вопрос о Самодержавии и конституции; я высказал свои взгляды, основанные на Святоотеческом писании, в защиту Самодержавия: выслушав их, о. Иосиф подтвердил, что согласен с моими высказанными взглядами и порицал всех изменников, восставших против долга святой присяги, богоотступников – сынов диавола, а также конституцию и республику, которые по его мнению, также получили основание ещё в начале веков от гордого диавола, восставшего против самого Бога», — пишет о. Серафим в своих воспоминаниях (цит. по кн. Игумен Серафим (Кузнецов). Православный Царь-мученик, сост. Сергей Фомин, Паломник, 1997, стр. 23). Далее о. Серафим описывает как о. Иосиф привёл его в алтарь Андреевского собора, надел епитрахиль, сделал три земных поклона перед престолом и снял с него освящённый в 1900 г. патриархом Иоакимом III антиминс. Это был дар создаваемому русским паломником Серафимо-Алексеевскому скиту пермской области, о чём было выдано специальное свидетельство.

В 1894 году о. Иосиф возводится в сан архимандрита. Главное его деяние – это завершение строительства Андреевского собора, одного из самых больших в православном мире. В 1893 году он активно принимается за строительство собора. Любопытно, что собор был заложен ещё в 1867 году буквально за несколько дней до прибытия о. Иосифа на Афон. Но с тех пор был выложен только фундамент и своды. В это время в Петербурге некий молодой человек, довольно скромного вида, обращает свои взоры в сторону русской святыни на греческой земле. Этим человеком был знаменитый предприниматель и меценат И.М. Сибиряков, ставший через несколько лет монахом Андреевского скита, после нескольких лет монашеской жизни почивший в сорокалетнем возрасте и нашедший последний приют в афонской земле. Он жертвует огромную сумму новому настоятелю подворья в Петербурге о. Давиду. Это пожертвование выражалось фантастической цифрой в 2.400.000 рублей. Часть этих денег была истрачена о. Давидом на строительство самого подворья, а половина этой суммы была передана о. Иосифу и израсходована на строительство собора [ 29 ]. К 15 октября 1897 году постройка была в основном закончена. Собор был оштукатурен снаружи и внутри, покрыт кровлей, были сняты леса и установлены всё четырнадцать крестов на главках. В 1898 была закончена настилка полов. В этом же году из Петербурга доставили изготовленный мастером Кондратьевым иконостас. В знак особого благоговения к святыне он был перенесён с пристани Дафни (12 вёрст по гористой местности) на руках усилиями монахов скита и келиотов.

В том же году был заложен новый больничный корпус в северной части скита. Старая же больница на восточной стороне скита уже не отвечала нуждам обители. В скит, особенно в зимнее время, стали стекаться за помощью в большом количестве пустынники, и старого помещения было явно недостаточно. При больнице был устроен храм во имя свят. Иннокентия Иркутского. Храм этот был заложен ещё в 1868 году при посещении скита епископом Александром Полтавским. Скитские отцы хотели заложить храм в честь иконы Божией Матери Казанской, так как именно в день празднования этой иконы был открыт Андреевский скит. Но к их удивлению преосвященный владыка отказался закладывать Казанский храм и предложил посвятить параклис иркутскому святителю Иннокентию. На их недоумение владыка ответил, что в своё время скиту Господь пошлёт тезоименитого святителю благодетеля, который и построит этот храм. В описываемые годы это и совершилось: в обитель поступил богатый золотопромышленник Иннокентий Михайлович Сибиряков, на средства которого и был воздвигнут, в частности, и этот храм.

16 Июня 1900 года был освящён патриархом Иоакимом III в сослужении с еп. Арсением Волоколамским (Стадницким), в то время ректором Московской духовной академии, знаменитый Андреевский собор. Заложен он был, как уже говорилось, ровно 33 года назад, во время пребывания в скиту Его Императорского Высочества Алексея Александровича в память чудесного избавления Государя Императора от покушения в Париже. На освящение храма Его Высочество не мог прибыть сам и прислал своего представителя — начальника отдельного отряда военных судов в Средиземном море, контр-адмирала Алексея Алексеевича Бирилева. На Афон контр-адмирал и сопровождающие его лица прибыли на трёх кораблях: броненосце «Александр II», канонерской лодке «Запорожец» и миноносце «№ 120». Контр-адмирала сопровождали на праздник 35 офицеров. Также большим событием было прибытие на Афон Императорского Чрезвычайного Посла в Константинополе — Его Высокопревосходительства Ивана Алексеевича Зиновьева. Заметим, что он прибыл на Афон по предложению тогдашнего министра иностранных дел Михаила Николаевича Муравьёва (внука камергера двора, ктитора обители А.Н. Муравьёва). Из официальных лиц на освящении присутствовали ещё Императорский Генеральный консул в Македонии — Его Высокопревосходительство Николай Александрович Иларионов и турецкий каймакам (высший турецкий чиновник на Афоне).

Ректора Московской академии сопровождали: инспектор академии Анастасий, профессора Н.Ф. Каптерев и В.Н. Мышцын, иеромонахи Гедеон и Смарагд, архидиакон Димитрион и 15 студентов академии. Из Пантелеймонова монастыря прибыл наместник монастыря архимандрит Нифонт с иконой вмч. Пантелеймона, из Ильинского скита — архимандрит Гавриил. Всенощное бдение совершалось с 9 вечера до 4,5 часов утра. На освящение собора была принесена великая святыня из кириархиального Ватопедского монастыря — «Пояс Богородицы», положена на специальном аналое и пребывала там во время всего праздника. В эти же дни был освящён придел в честь святого благоверного князя Александра Невского, свят. Иннокентия Иркутского и преп. Давида. В освящении участвовал архимандрит Давид, живший неподалёку в безмолвии. Тот самый архимандрит Давид, который во время смуты был избран игуменом скита, а затем выслан в Россию. 26 Июля того же года был освящён и придел святой равноапостольной Марии Магдалины, небесной покровительницы Императрицы.

Теперь немного о самом соборе. Построен он был по проекту петербургского профессора архитектуры Шурупова под наблюдением константинопольского архитектора Я.Г. Гкочо. Длина собора составляет 88 аршин [ 30 ], ширина — 45 аршин, высота колокольни — 60 аршин. Собор имеет 150 окон и пол из каштанового дерева. Перед иконами святого благоверного князя Александра Невского и святителя Алексия, митрополита Московского находились под балдахином раки с частицами св. мощей угодников Божиих, с частями Животворящего Креста Господня. В иконостасе собора обращали на себя внимание 6 икон местного ряда работы петербургского художника Тронина: Спасителя, Божией Матери, апостола Андрея, преп. Антония Великого, свят. Иннокентия Иркутского и Алексия человека Божия. Этот же художник написал запрестольный образ, изображающий Таинство Евхаристии, расписал главный и алтарный купол.

У первой колонны, с левой стороны от входа в собор, размещалась очень древняя икона Божией Матери Милующая. Эта икона была обретена в Константинополе в стене турецкой мечети, в которую был превращён православный храм. Икона была найдена строителями греками, которые отнесли её православному священнику, а тот передал её в Андреевский скит. Икона эта относится к 10-11 веку.

На правой стороне на первой от входа во втором ряду колонне находилась Феодоровская икона, копия чудотворной иконы из Костромы. Она подарена скиту помещиком Грязевым из г. Любим Ярославской губернии. Родоначальник рода Грязевых участвовал в военных походах во времена Петра I и не раз получал от неё благодатную помощь. Икона досталась по наследству помещице Ярославской губернии — престарелой девице Глафире Степановне Грязевой, которая, не имея наследников, по письменному завещанию пожертвовала её в 1856 году на Афон в Свято-Андреевский скит. Размер иконы 1 аршин, 2,5 вершка, ширина 12 вершков. Украшение иконы состоит из сребропозлащённой ризы, киота с позолоченной рамой, неугасимой лампадой и сени искусной работы.

У второй колонны располагались икона св. Иоанна Предтечи и икона св. апостола Андрея Первозванного, принадлежащая свт. Афанасию Пателарию, от которого она перешла патриарху Серафиму. В соборе висели как древние иконы, так и иконы нового письма. К древним относились: Казанская (Табынская) и Тихвинская. К новым иконам относились иконы Божией Матери: «Отрада или утешение» и «Достойно есть», икона Андрея Первозванного и Антония Великого, икона Антония Великого и Иосифа Песнопевца. Кроме того, имелись иконы: «В скорбех и печалех утешение», «Нечаянная радость», «Скоропослушница», Касперовская и др. Над горним местом главного алтаря была установлена сень, поддерживаемая шестнадцатью колоннами из тёмно-зелёного мрамора. Под нею в серебряном киоте была помещена копия чудотворной иконы «В скорбех и печалех утешение». Для главы свят. Андрея Первозванного московским мастером Прудниковым был выполнен прекрасный ковчег [ 31 ].

Настоятельская стасидия – дар Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича. На ней изображён двуглавый орёл с инициалами Государя Императора Александра II и вензель Его Высочества. На колокольне были размешены 20 колоколов, самый большой из которых в 333 пуда и 33 фунта был принесён в дар обители Императрицей Марией Александровной. Колокол был отлит в городе Слободском Вятской губернии — в том самом городе, в котором впервые явила чудотворения главная скитская икона Божией Матери. По убеждению многих равного ему по чистоте и силе звука не было на всей Святой Горе. Андреевский колокол был пожертвован обители в 1888 году, а уже в 1894 году на Афон в русский Пантелеймонов монастырь прибыл святогорский Царь-колокол в 818 пудов.

С левой стороны у западных врат собора была повешена памятная доска со следующей надписью: «Сей великолепный храм заложен собственноручно Его Императорским Высочеством Великим князем Алексеем Александровичем 16 июня 1867 года в память чудесного спасения Августейшего Родителя Его, Благочестивейшего Государя Императора Александра от злодейского покушения на священную жизнь Его Величества в Париже 25 мая 1867 года. Начало постройки последовало 4 апреля 1881 года при жизни архимандрита Феодорита. В его настоятельство фундамент храма доведён с основания до уровня земли. Дальнейшая работа начата 3 мая 1893 года при настоятеле архимандрите Иосифе и закончена, с Божией помощью, при нём же, с постановкой иконостаса 1 июля 1899 года. Торжественное освящение храма сего совершилось 16 июня 1900 года в настоятельство того же архимандрита Иосифа с братией о Христе Иисусе. Освящал престол бывший константинопольский патриарх Иоаким III».

Сохранилось описание окрестностей скита того времени: «Кругом обители вьются гряды виноградных лоз и русских огородных овощей – огурцов, капусты, картофеля и других; по разным направлениям тянутся длинными рядами маслины, смоковницы, яблони, груши, персиковые и ореховые деревья и кусты смородины, крыжовника и малины; по горным скатам журчат струи прохладной ключевой воды, ниспадающие в большие цистерны. По склону в зелени деревьев, расположились до 10 принадлежащих скиту калив, населённых пустынниками [ 32 ]».

В 1897 году были построены две церкви: святителя Иннокентия Иркутского и в честь Благовещения. Также были построены храмы Михаила Клопского и вмц. Варвары при келье о. Иннокентия (Сибирякова) и во имя Ильи Пророка при скитской мельнице. На западной стороне скита был устроен четырёхэтажный корпус, где размещались хлебная, библиотека, столовая для гостей, там же была построена ктиторская церковь в честь преподобных Виссариона и Варсонофия, священномученика Феодорита в память основателей скита [ 33 ]. Этот храм был освящён 26 апреля 1902 года преосвящённым Илларионом, бывшим епископом Иериссо и Святой Горы. Надо особенно отметить, что освящение произошло в день сорокалетия кончины первого игумена Виссариона, и служба совершалась, несмотря на естественные трудности, на церковнославянском языке. Это был небольшой, но очень уютный храм, вокруг которого располагалась галерея с прекраснейшим видом на Афон. Храм украшал изящный дубовый иконостас. Все иконы были написаны в византийском стиле. К достопримечательностям и святыням храма можно отнести: шестиконечный кипарисовый крест длиной в 2 аршина и толщиной до 3 вершков, сделанный из сучка кипариса, посаженного в X веке преп. Афанасием в Великой лавре и сохранившегося до настоящего дня, два Евангелия в металлическом окладе: одно эпохи Петра Великого, другое — времён Екатерины II. Наконец, в храме находились бывшая келейная икона первого игумена «Взыскание погибших» (6 вершков длины и 4 вершка ширины) и икона Господа Вседержителя, написанная в древнем стиле, особенно почитаемая архимандритом Феодоритом. Особой достопримечательностью храма была древняя икона Успения, представлявшая собой трёхстворчатый складень (3,5 вершка длиной и 2, 3 – шириной). На створках её были изображения вмч. Георгия и святителя Николая, вмч. Димитрия и сщмч. Харлампия. В верхней части иконы были частицы мощей. Кроме того, у настоятельского места стоял посох митрополита Нила, долгие годы проведшего на Афоне и скончавшегося там, хорошо знакомого русским инокам, неоднократно служившего в русских обителях и не раз освящавшего в них новые храмы [ 34 ].

В начале двадцатого столетия произошло другое важное событие в жизни скита, ещё раз продемонстрировавшее неразрывную связь афонской обители с Россией. Это было освящение в 1904 году нижнего храма собора, посвящённого святителю Алексию, митрополиту Московскому. Храм этот задумывался, несомненно, в знак благодарности к ктитору обители — Великому Князю Алексею Александровичу. Но прошло много лет, пока был построен заложенный им собор. И к моменту освящения храма явился другой представитель царского рода, на которого с надеждой взирала вся Россия – единственный наследник цесаревич Алексий. Освящение храма было приурочено ко дню тезоименитства цесаревича. «Такое празднование тезоименитства наследника было желанием через усиленную молитву собирающихся на престольные праздники пустынников испросить у Господа великие милости царственному имянинику» [ 35 ]. Освящаемый храм был задуман как зимний. Он был очень изящно отделан, украшен прекрасным собранием древних икон. Здесь явился ещё один талант архимандрита Иосифа – ценителя древней иконописи. С величайшей тщательностью он составлял это собрание икон древнегреческого и древнерусского письма, многие из которых относились: к 17, 16 и, даже 12, векам. Иконы нового письма находились только в иконостасе. Можно представить, сколько трудов пришлось приложить о. архимандриту, чтобы собрать эти древние иконы, если учесть, что греки очень настороженно и внимательно относились к каждой древности. Но нижний храм имел и другую достопримечательность. Выше уже говорилось, что в основание было положено несколько закладных камней. В западной части храма в месте его закладки был установлен мраморный памятник, обнесённый позолоченной решёткой, внутри которой крестообразно располагались четыре пластинки с золотыми надписями. На двух продольных пластинках под царским гербом был обозначен год первой закладки храма, на пластинке, располагавшейся с северной стороны был обозначен год пребывания на Афоне ктитора скита, камергера двора Его Императорского Величества графа Андрея Николаевича Муравьёва, и, наконец, на четвёртой пластинке, с южной стороны, стояла дата третьей закладки с участием графа Николая Павловича Игнатьева. На самом памятнике располагалась икона Божией Матери.

Надо отметить, что кроме главной скитской иконы «В скорбех и печалех утешение», имелось и ещё несколько икон, прославившихся чудотворениями. Особо следует сказать об иконе «Скоропослушница» На наружной стороне этой иконы находилась табличка с надписью: «Сия икона написана в 1660 году афонским схимонахом Пахомием и до 1846 года находилась в сем Андреевском Новосозданном скиту, наместной в церкви св. Апостола Андрея Первозванного. В 1846 году 27 августа была дана сия святая икона игуменом сего скита Виссарионом на благословение достопочтенному благодетелю обители сей Павлу Сидоровичу Пономарёву, который и взял её собою в Россию. Царице Небесной угодно было прославить её многими чудесами и исцелениями в недугах, чему служат свидетельством привески к иконе от исцелевших, серебряные знаки, и при одном из них Сама благоволила назвать сию икону «Скоропослушницей Афонскою». Признательный к таким высоким милостям Царицы Небесной Пономарёв в 1858 году возвратил сию чудотворную икону обители, как неоценимое и неотъемлемое её достояние». При нахождении этой иконы у Пономарёва Божия Матерь прославила её многими чудесами в Таганроге, в Ростове-на-Дону и других местностях, но особенно — в землях войска Донского. Прославилась она чудесами и в Крыму, во время Севастопольской кампании. Благочестивые почитатели святыни покрыли икону серебряной с позолотой ризой, украшенною большой короной с бриллиантами, драгоценными камнями и привесками из серебра. Длина иконы 1 аршин 2,5 вершка, ширина 12,5 вершков. Интересно, что икона эта принадлежит письму известного иконописца из Иверского монастыря Пахомия, того самого, который удостоился написать копию с чудотворной иконы Божией Матери «Вратарница», находившуюся в Москве, в часовне у Воскресенских ворот.

В Андреевском скиту были и другие писанные им иконы: Господа Вседержителя и преп. Антония Великого. Чудотворной считалась также икона преп. Антония Великого, находившаяся в иконостасе возле северной двери. Икона была древнего византийского письма и, возможно, осталась от старой церкви. Выше при описании собора говорилось о другой чудотворной иконе, Феодоровской.

Кроме перечисленных святынь, в скиту имелись частицы Честнаго и Животворящего Креста Господня. Одна из них была вложена в большой серебряный крест, украшенный бриллиантами и драгоценными камнями. Крест был подарен Хрисопольским митрополитом Панкратием. Этот столетний святой жизни старец, подвизавшийся на Афоне, в уединении более 40 лет, принеся Андреевской обители свой бесценный дар, запретил брать когда-либо эту святыню из скита или отделять от неё часть. О чём оставил письменное завещание. Другая частица Честнаго Креста была вставлена в золотой Крест и подарена обители Ватопедским архимандритом Харлампием. Наконец, был ещё один золотой крест с частицей Животворящего Креста, пожертвованный скиту учениками знаменитого афонского подвижника о. Аникиты ( в миру князя Ширинского-Шихматова).

В скиту имелись также частицы мощей: две части главы св. апостола Андрея, часть руки (локтя) первозванного апостола, пожертвованная игуменом афонского монастыря Кастамонит Кириллом, две частицы мощей св. первомученика архидиакона Стефана, частицы мощей апостолов Филиппа и Варнавы, святителя Иоанна Златоуста, капли крови и частица мощей вмч. Димитрия Солунского, частица мощей вмч. Пантелеймона, сщмчч. Харлампия и Власия, свт. Модеста, патриарха Иерусалимского, мчч. Севастийских, преп. Нила Мироточивого, св. мчч. Трифона и Димитрия Нового, прпмц. Марины и, наконец, части даров, принесённых волхвами Господу Иисусу Христу..

Для размещения этих частиц мощей была устроена рака, на наружной стороне которой был изображён св. апостол Андрей. На четырёх лицевых сторонах этой раки были расположены серебряные клейма чеканной работы с изображением разных событий из жития св. ап. Андрея. Рака и серебряная лампада искусной работы были изготовлены в Петербурге [ 36 ].

В начале 20 века начинаются для России многочисленные скорби. Первая из них — японская война. Афонцы всегда чутко реагировали на события в России. В праздники, на которые собирались во множестве русские пустынники со всего Афона, настоятель со множеством иеромонахов совершал молебное пение о даровании свыше помощи и об успехах русского оружия. Но не только молитвами ограничивалась помощь скита. В начале военных действий скит обратился к обер-прокурору Св. Синода с просьбой о предоставлении в распоряжение Его Императорского Величества 3000 руб. на санитарные нужды русской армии. Сверх того, от того же скита пожертвовано в Одессе 5000 руб. на нужды Красного Креста и 3000 руб. на усиление Российского флота.

1 февраля 1907 года митрополитом Нилом был освящён храм вмч. Пантелеймона, а также всех святых бессребреников и преп. Серафима Саровского при помещении для болящих и бедных пустынножителей. Храм имел двухъярусный иконостас искусной резной работы, сделанный скитскими мастерами. В этом же году отмечалось 15-летие настоятельства архимандрита Иосифа. Ватопедским монастырём была подарена настоятелю икона [ 37 ].

Во время Великого поста 1908 года архимандрит заболел воспалением лёгких. В день Святой Троицы он отслужил свою последнюю Божественную литургию, а 7 июня того же года, причастившись Святых Тайн, переселился в обители вечные [ 38 ]. Со смертью архимандрита Иосифа заканчивается целая эпоха в жизни скита. Это эпоха благоденствия и быстрого развития.

На место настоятеля был избран иеромонах Иероним. Тогда ему было 42 года, а в обители он находился уже 20 лет. Родился он во селе Сербиново Суздальского уезда Владимирской губернии в семье крестьян. Вместе с о. Иосифом был послан в 1890 году с чудотворной иконой на Петербургское подворье. Будучи рясофорным монахом, о. Иероним исполнял на подворье послушание певчего. В 1900–1904 годах он стал сначала экономом, а потом и настоятелем подворья в Константинополе. На Афоне учился в Карейской школе, а затем в известном Халкинском богословском училище — высшем духовном училище на Востоке. Это потом сыграло немалую роль в имябожническом конфликте.

В 1911 году был закончен корпус с помещениями для странников с храмом во имя Симеона странноприимца [ 39 ].

Как известно, скит не пользовался той свободой, которую имели монастыри, хотя по численности иноков превосходил греческие монастыри. Почти всякое действие требовало согласования с кириархиальным Ватопедским монастырём. Был момент, когда стараниями своего ктитора — Игнатьева, Андреевский скит едва не стал монастырём. Усилиями графа в Сен-Стефанский договор 1878 года был внесён 22 пункт: «Афонские монахи русского происхождения сохранят свои имущества и прежние льготы и будут продолжать пользоваться в трёх монастырях, им принадлежащих, и в зависящих от них учреждениях теми же правами и преимуществами, которые обеспечены за другими учреждениями и монастырями Афонской горы». Таким образом, скит как бы заочно признавался монастырём. По некоторым сведениям согласие вселенского патриарха уже было получено. Но Берлинский конгресс благодаря противодействию английского дипломата — маркиза Сольсбери исключил эту поправку, и Андреевскому скиту не суждено было стать монастырём [ 40 ]. Соответственно, терялась и гарантия принадлежности скита русским монахам. Ибо вследствие обстоятельств любой скит может быть отдан другому братству. Что впоследствии и случилось.

В конце девятнадцатого века этот вопрос едва не разрешился, благодаря счастливым для андреевцев обстоятельствам. Находящийся близ Андреевского скита монастырь Ставроникита чрезвычайно обеднел, и братия выразила желание, чтобы он был передан Андреевскому скиту, с условием, что тот заплатит все долги монастыря и будет содержать до самой смерти оставшихся в монастыре монахов. Но афонский протат не дал разрешения на это опасное для него дело [ 41 ].

Далее, для обители начинаются трудные годы. В 1912 году Афон оккупировали греческие войска, выгнали нескольких турецких чиновников, и на Афоне водворились греческие воинские части, которые оказались тяжёлой обузой для иноков. Но это только первая беда.

Автор не ставит целью описание подробностей афонской смуты. Она достаточно хорошо освещена во многих материалах, опубликованных в последнее время. Андреевский оказался в самом эпицентре споров, и позиция игумена скита Иеронима во многом определялась его образованием в халкинской богословской школе и хорошим контактом с константинопольской патриархией. Но большинство насельников скита придерживались иного мнения, и о. Иероним был замещён на должности игумена известным подвижником архимандритом Давидом, личностью яркой, оставившей след не только в истории скита, но и в русской истории. Но после изгнания из скита 185 имяславцев игумен Иероним был возвращён на своё место, а архимандрит Давид, принеся покаяние перед вселенским патриархом, навсегда отбыл в Россию. Лидером имяславчества, принимавшим участие в многочисленных дискуссиях в печати, был иеромонах Андреевского скита, в прошлом офицер, Антоний (Булатович). Споры вокруг Имени Божия закончились на Афоне тем, что Андреевский скит потерял много монашествующих. Но акция правительства России и Священного синода, в отличие от Пантелеймонова монастыря, в Андреевском скиту прошла без насилия.

Всё чаще приходится слышать мнение, что произошедшая катастрофа была следствием хитроумной политики греческих националистов, желавших сокращения и сокрушения русского монашества на Афоне. Но были и другие заинтересованные в подобном разрешении споров лица. Константинопольский посол Гирс в условиях незаконной аннексии Афона Грецией 1912 года, желал продемонстрировать право России на вмешательство в афонские дела, Святейший Синод стремился утвердить свой авторитет в решении вопросов, касающихся догматического учения Церкви, греки желали чтобы русских было меньше. Споры об Имени Божием продолжались потом долгое время и до сих пор так и не закончились. Не пришли к какому-то окончательному выводу ни Поместный собор 1918 года, ни Константинопольская патриархия. А для Андреевского скита это было началом увядания.

Разбирательства, споры, интриги будут продолжаться ещё долгое время. Чтобы упрочить положение Андреевского скита в России иеромонах Питирим, настоятель Одесского подворья, и иеромонах Макарий добиваются Высочайшей аудиенции. Они были 30 января 1914 в Царскосельском дворце и представлены Его Императорскому величеству в присутствии обер-прокурора Саблера. Официальное название этого приёма было таково: «Высочайшая аудиенция, данная уполномоченным Свято-Андреевского Общежительного скита на Афоне по поводу принесения ими Его Императорскому Величеству Государю Императору благодарности Скита за прекращение иноческой смуты на святой Горе и для поднесения Государю древнего образа Всемилостивого Спаса Господа нашего Иисуса Христа» [ 42 ]. Эта была первая в истории обители подобная аудиенция. Краткая заметка в скитском журнале извещает нас, что аудиенция эта была вызвана желанием архимандрита Иеронима, соборных отцов и всей братии выразить благодарность Русскому Императору, «державной волей коего Свято-Андреевская Афонская обитель была избавлена от беспорядков, смут и разорения». Государю был подарен древний, 15 века, образ Спасителя византийского письма (12 вершков длиной), Государыне Императрице — копия чудотворной иконы «В скорбех и печалех утешение» в серебряном с эмалью окладе и книга скитского издания «Взбранной воеводе», Цесаревичу – складень «В скорбех и печалех утешение» со святителем Алексием Московским и св. ап. Андреем Первозванным, Великой княгине Ольге Николаевне – образ Казанской Божией Матери, Татьяне Николаевне — складень с иконой Божией матери «Достойно есть», с ап. Андреем и блгв. Кн. Александром Невским, Марии Николаевне – складень с Казанской иконой Божией матери, с Серафимом Саровским и Александром Невским, Анастасии Николаевне – Касперовская икона Божией Матери.. Кроме того, были подарены: альбом видов скита с 36 снимками и пояснением к ним, краткая история скита, экземпляр издания «Наставления и утешения Святой веры христианской» за 1912 год, кипарисовый ларец с афонским ладаном и просфора о здравии.

Следует также отметить, что в 1915 году ряд иноков был награждён Священным синодом св. образом Всемилостивого Спаса «в ознаменование их полезных для Православной Церкви трудов во время смут на святой Горе». Здесь, кроме имён архимандрита Ильинского скита Максима, схимонаха того же скита Хрисанфа, Карульского старца Феофана ( в схиме Феодосия), схимонаха Пантелеймонова монастыря Денасия, мы встречаем монаха Андреевского скита Климента [ 43 ].

Приходит 1914 год, и Андреевский скит не остаётся безучастным к судьбе России. Он организует по благословению владыки Назария на подворье в Одессе лазарет на 20 мест. Заведует лазаретом сам настоятель подворья — иеромонах Питирим. Помогает ему фельдшер — монах Агафодор и вольнонаёмные помощники. Уже 24 августа 1914 года устройство лазарета согласовано с Городским Комитетом Красного Креста, а 28 августа уже состоялось освящение. 2 Сентября уже начинают поступать первые раненые. Кроме того, обитель жертвует через обер-прокурора Синода 5000 руб. на нужды Красного Креста и 5000 руб. Его Императорскому Величеству на военные нужды. В действующую армию были отправлены 2 млн. брошюр и листков религиозно-нравственного содержания, а также многие тысячи экземпляров Евангелий, священных изображений, крестиков. На склад фонда Её императорского Величества поступил скитский журнал в количестве 30000 экз. В 1914 году в лазарет принял 53 раненых, в 1915 году — 131 человек. На оборудование и содержание лазарета израсходовано в 1914 году 34000 руб., в 1915 г. — 6250 руб. [ 44 ]. Лазарету было присвоено имя Наследника Цесаревича.

Но этим не ограничивается помощь Андреевского скита России в тяжкую годину. Монахи прибегают к главному своему оружию – молитве. «… В наше «безверное» время, вот уже год, как существует и притом в самой столице России, Петрограде, также «обитель неусыпающих», основанная по мысли митрополита Владимира ( теперь Киевского). Год тому назад (12 февраля 1915 года) Старо-Афонское подворье на углу 5-Рождественской и Дегтярной улицы, по мысли преосвященного Владимира сделалось «обителью неусыпающих»: было заведено непрестанное пение молебнов о даровании победы с чтением акафиста перед чудотворной иконой Божией Матери, именуемой «В скорбех и печалех утешение», а также и непрестанное служение панихид об упокоении воинов на поле брани за веру, царя и отечество живот свой положивших», — сообщает скитский журнал [ 45 ].

Но положение русских афонских монахов стало нелёгким. Прекратился приток новых иноков из России, стали иссякать и денежные средства. Некоторые русские обители обратились в виду крайней нужды к своему правительству с просьбой о субсидии, другие делали займы в греческих монастырях [46]. Цены выросли в несколько раз. Затем наступил и страшный момент как для андреевцев, так для всех русских афонцев: полчища немцев и болгар разгромили Сербию и двинулись к Салоникам. До святой Горы уже доносился гул пушечной канонады, но противник не смог одолеть союзных войск. Вскоре перестали показываться немецкие подводные лодки близ берегов Афона, а аэропланы и дирижабли тревожить афонское воздушное пространство. Когда в район Салоник прибыли русские войска, все русские святогорские обители выразили им своё приветствие и принесли в дар святые иконы. Все военнообязанные иноки, которые не имели возможности явиться на Родину в начале войны, отправились в Салоники, чтобы вступить в ряды армии. Ещё ранее была организована дружина братьев милосердия для сербского фронта [ 47 ].

К сожалению, в тот момент ухудшились и национальные отношения на Афоне. «Отношения между монахами греческих, болгарских и русских скитов в последнее время сильно обострились. Особенно нестерпимым стало положение русских монахов, которым приходилось подвергаться агрессивным выступлениям болгарских иноков Зографского монастыря. В одном из последних столкновений монахи Андреевского скита были прогнаны со своего участка земли в Кавале, причём около десяти русских монахов, при явном попустительстве греческой администрации, были объявлены военнопленными. Греческая администрация явно благоприятствует немцам. Останавливающиеся у Афона германские подводные лодки находят радушный приём и производят фуражировку на острове. В последнее время продовольственная нужда на Афоне достигла небывалой остроты, но суда английской эскадры оказали большую помощь, разрешив провоз необходимых продуктов из Америки. Благодаря этому содействию, а также произведённой союзными правительствами реквизиции на некоторых греческих островах, острота продовольственного положения на Афоне миновала [ 48 ]».

Перед тем, как говорить о физическом «закате» Андреевского скита, нужно сказать несколько слов о духовном устроении обители. Тот, кто за быстрым возрастанием обители пытается увидеть сильную «руку Москвы», будет трудиться тщетно. Некоторые сетовали, наоборот, на какую-то «оставленность» как Российским государством, так и церковью. Эта «оставленность» в двадцатом веке из «некоторой» превратилась в «полную». Большими трудами и скорбями воздвигнут Андреевский скит [ 49 ]. Много раз братия хотела покинуть о. Виссариона (к тому времени о. Варсонофий уже отошёл к Господу). Однажды один из монахов задремал, ему явилась благообразная жена и говорит: «Ты серайский постриженник?» «Да,» — отвечает монах. «Нет тебе спасения кроме того места, да и другим скажи, которые хотят бежать, чтобы скит разорился, — не будет сего. Царь хочет послать скиту великое сокровище, да устроится лучше». И с Божией помощью добровольными пожертвованиями некогда могучего русского народа через 50 лет, кроме собора, храм имел ещё 9 параклисов и большие помещения, в которых размещались не только кельи, но и мастерские, больница, даже аптека. Так «маленький монастырёк» стал «красивым дворцом» и вырос до большого монастыря. Что же представляла из себя обитель великороссов?

О духовном устроении обители великороссов и сказать невозможно. Как писал ктитор обители А.Н. Муравьёв: «Здесь можно увидеть, как благодетельно и необходимо на Руси монашество, которое хотят стереть с лица земли. Что были бы Святыя Горы без этой обители, которая сделалась средоточием жизни и просвещения духовного для целого края?» [ 50 ] По нерадению нашему мы почти ничего не знаем о её подвижниках. Но достаточно даже одного свидетельства: «В Андреевском скиту помимо множества черепов, симметрично расположенных на полках, а также костей в больших ящиках автор обнаружил довольно много вериг железных, которыми заковывали себя подвижники. Обыкновенно вериги носятся тайно от других, и тайна такого подвижничества обнаруживается по смерти подвижника, с которого тогда и снимают их; но некоторые вериги от несоразмерности их с туловищем и от долгого ношения настолько въедаются в тело, что их нельзя снять; поэтому их снимают через три года, когда труп выкапывают из могилы, и полагают в усыпальницу, как свидетельство подвижнической жизни» [ 51 ].

Следует сказать несколько слов об одном замечательном насельнике скита — схиархимандрите Иларионе. Он находился в обители с 1884 года. Архимандрит Иосиф (такого было его имя до принятия великой схимы) был в прошлом синодальным ризничим и настоятелем Высокопетровского монастыря в Москве. Он был образованным монахом, автором нескольких сочинений. Архимандрит Феодорит готовил его себе в приемники, но наткнулся на сильное противодействие Ватопедского монастыря, который опасался, что схиархимандрит Иларион, опираясь на свои московские связи значительно усилит позиции русского скита. И схиархимандрит Иларион стал скитским духовником. Он, находясь почти всегда в кругу высшего класса, усвоил себе прекрасные манеры и в тоже время у него не было лицеприятия, он одинаково был обходителен со всяким человеком: и благородным, и простецом. Знавшие архимандрита вспоминали его всегда улыбающееся лицо, «любезную, прекрасную и весьма мягкую и какую-то особенно привлекательную величавость» [ 52 ]. Умер отец Иларион 29 апреля 1891 года.

Авксентий Стадницкий, будущий митрополит Новгородский, кандидат на патриарший престол и духовник святейшего патриарха Алексия I, совершивший своё первое паломничество на Афон, будучи студентом Духовной академии, при посещении Андреевского скита обратился за духовным советом к известному даже в России подвижнику-молчальнику Андрею. Но кто же этот отшельник, к советам которого прибегали многие наши соотечественники? Схимонах Андрей (в миру Александр Иванович Путилин) родился 17 августа 1829 года в городе Фридрихсгаме Выборгской губернии. С детства был расположен к безмолвию и молитве, мечтал стать монахом, но жизнь сначала потекла по иному руслу. Перед тем, как послужить отечеству небесному, Александру пришлось послужить отечеству земному. Воспитание он получает в кантонистской школе [ 53 ] в Санкт-Петербурге. Затем служба в армии в чине унтер-офицера. Будущий монах участвовал в двух кампаниях – Венгерской и Севастопольской. Ушёл из армии в 1860 году, чтобы осуществить своё давнее намерение послужить Господу в ангельском чине. Александр поступает в Киево-печерскую лавру, где прожил до 1867 года. Затем три года странствует по монастырям, и, наконец, в 1870 году после посещения Святой земли, прибывает на Афон и поступает в Пантелеймонов монастырь. Но это было неподходящее время для будущего безмолвника. В это время в монастыре идут распри между русскими и греческими монахами, вина за которые полностью лежит на вторых. И он поступает в Свято-Андреевский скит — единственную русскую общежительную обитель в то время. В скором времени, меньше, чем через год после поступления, о. Андрей с благословения настоятеля, архимандрита Феодорита поселяется в отшельнической келье с храмом в честь Успения Божией Матери близ скита. Мудрый настоятель, прозревая духовные дарования о. Андрея, даёт ему благословение на особый, редкий подвиг абсолютного безмолвия. И с тех пор, прожив в этой келье 34 года, до самой смерти о. Андрей ни разу не обмолвился ни с кем ни одним словом, объясняясь в случае особой необходимости жестами или письменно, отверзая свои уста только для покаяния перед духовником. Здесь же он в 1874 году принимает постриг в великую схиму. С благословения о. архимандрита о. Андрей живёт по особому постническому уставу. Братия, чтобы не нарушать уединения старца, его практически не посещала, и о жизни старца известно мало. Многие пытались подражать старцу, но не выдерживали этого подвига. О брани, которую приходилось вести бывшему солдату, можно догадаться только по одной записке оставшейся после старца: «… что я перенёс за свою жизнь и, в особенности, в последнее, настоящее время, то один Бог Свидетель. «Яко аще не Господь бы был в нас, внегда востати человеком на ны, убо живых пожерли быша нас» (Пс. 123, 2)». Старец, конечно, имел в виду духовную брань. Обладая даром духовного рассуждения и большим опытом, старец многим по их просьбе давал письменные наставления, стараясь в них как можно больше прибегать к словам Священного Писания, чтобы избежать превозношения. О письменных трудах старца практически ничего неизвестно. Известно только название одной небольшой статьи: «Против скопцов и раскольников».

Говоря о подвижниках скита, надо сказать и о великом безсребренике схимонахе Иннокентии (Сибирякове), ставшем примером нестяжательности не только для Афона. но и для России. Сын богатого золотопромышленника, получивший университетское образование в Петербурге, полностью раздал огромное состояние и окончил свою недолгую жизнь в 1901 году на Афоне. Он пожертвовал большие суммы на устройство Петербургского подворья и строительство Андреевского собора на Афоне. На стене нынешнего архондарика скита сегодня можно увидеть великолепный венок присланный сестроой о. Иннокентия на могилу брата. В усыпальнице скита сохранилась его глава в отдельном роскошном киоте [ 54 ].

Следует упомянуть и о сподвижниках о. Виссариона: первом духовнике Нафанаиле, бывшем помещике из Симбирской губернии, положившем начало своей монашеской жизни в Задонске, монахе Иларии, белгородском купце, взявшем на себя нелёгкий и редкий на Афоне подвиг юродства, наконец, о схимонахе Серапионе из Финляндии, бывшем военном благородного происхождения. С последним связано удивительное и назидательное событие. Когда он скончался, то гроб с его телом был по обычаю поставлен в церкви, и над ним читалась Псалтирь. И вдруг читавший в тот момент монах Паисий увидел, что покойник начал двигаться. Он сообщил об этом о. Виссариону. О. Серапиона отнесли обратно в келью, где он двое суток сидел на кровати, рыдая и ни с кем не говоря. Затем он долгое время беседовал с отцом Виссарионом и духовником, когда же прошло около 2,5 суток, он простился и мирно отошёл ко Господу. О чём говорил воскресший, к сожалению, нам неизвестно, но история сохранила, что беседа эта привела в умиление старца Виссариона. Без сомнения, эта беседа могла бы украсить любой древний патерик. [ 55 ]

А вот свидетельство летописи о самом первом игумене Виссарионе:

« Старец наш был очень гостеприимен и радушен, ни богатому, ни убогому не бывало отказа в приёме, как скуден он сам в это время не был; поэтому в Серай охотно стекались беднейшие пустынники и келиоты. Наступило 17 января, память святого Антония Великого, множество пустынников сошлось на праздник; вина же, за недостатком денег, заготовлено было мало. Во время праздника заведовавший разливом вина схимонах Пимен доложил о. Виссариону, что вино на исходе. О. Виссарион успокоил о. Пимена, а сам отправился в Церковь к иконе святого Антония, находящейся в иконостасе, и помолившись перед ней, пошёл и измерил вино в сосуде, сделав на палочке зарубочку. Через несколько минут опять пришёл и опустил палочку в сосуд – смотрит, вино, несмотря на разлив, стоит на том же уровне! Опять пришёл, и опять то же! Свершившиеся чудо он приписал благодати святой иконы, которую с того времени чтил, как чудотворную [ 56 ]».

Однажды, когда келья ещё не была огорожена со всех сторон, на её территорию проникли два вора. Целью их было поживиться орехами, которые монахи просушивали на открытой площадке. При келии рос небольшой орешник, и собранные орехи приносили около ста рублей в казну. Пробравшись ночью, воры нагрузили свои мешки, взвалили их на плечи и уже хотели удалиться. Но вдруг почувствовали, что их объяла тьма, и они ослепли. Беспомощно бродили они по двору перед кельей до утра, обременённые тяжёлыми мешками, которые им не хватило ума бросить на землю. Утром их увидели братья и доложили своему духовному отцу. Отец приказал незадачливых воров отвести в трапезную, и там накормить этих невольных «тружеников». После того, как тати отведали монастырской пищи, он сам пришёл к ним и грозно спросил, как дерзнули они на такой грех. Воры те хоть и были преступники, подобные нынешним их коллегам, но сохранили в сердце своём веру, которая и подсказывала им в иные моменты жизни, как действовать. Поэтому они упали в ноги славному игумену, прося прощения и молитвы об исцелении. Старец простил преступников, и они исцелились. История эта стала монастырским преданием: очевидцы рассказывали её старожилам монастыря, а те более молодым насельникам, пока не пресеклось русское монашество в Андреевском скиту. Таков был первый игумен скита. «О. Виссарион совершал тайные подвиги в своей келье, был прозорлив и не раз удостаивался благодатных явлений [ 57 ]».

Монахи Андреевского скита в скором времени по кончине первого игумена получили замечательное свидетельство его святости. Перед смертью этот великий подвижник говорил: «если обрету дерзновение, то скит будет разрастаться, а если нет, то останется в прежнем положении» [ 58 ]. Бурный рост скита не оставляет сомнения в исполнении этих слов.

«Пункт 8» одного из древних афонских уставов гласит: «... нельзя уничтожать распоряжения покойных игуменов, чтобы всё исполнялось по содержанию составленных ими завещаний».

Итак, посмотрим завещание первого игумена и строителя Андреевского скита, Виссариона. Первый пункт этого завещания говорит о том, что «Обитель сия» и историческое это место было приобретено им совместно с о. Варсонофием по настоянию духовников с той целью, чтобы служить убежищем для земляков — великороссов, желающих принять монашество в земном жребии Матери Божией, Св. Горе Афонской, поэтому она да будет предназначена для водворения в неё собственно великороссов, подобно тому, как малороссы водворены в скиту Св.Пророка Илии или русские совместно с греками — в монастыре св. вмч. Пантелеймона. Затем завещание повторяет это: иметь прежде всего в виду, чтобы обитель служила пристанью спасения для земляков — великороссов: вследствие сего, если и будут иногда по усмотрению настоятеля принимаемы в обитель иноплеменныя личности, то таковых не возвышать над коренными насельниками скита или над заслуженными старцами и, вообще, не возводить их на степень руководителей и на высокие должности. Как поучительна для нас история Андреевского скита! Какое право имели мы отдать эту обитель грекам? Как можем мы спокойно взирать на разрушение её? Какое право имеет на этот скит фиктивное греческое братство, которое его населяет в количестве нескольких человек? Годы идут, и, разумеется, никто не реставрирует и не может реставрировать разрушающиеся здания и храмы [ 59 ]. Внутреннего ремонта удостоился только Андреевский собор, куда за небольшую мзду пускают туристов — благо, Карея недалеко. Почему не прилагают усилий современные иерархи к возвращению обители законным хозяевам, русским? Ведь построена она была на деньги наших предков как скит великороссов. В 1972 году в скиту замолкла русская речь – скит перешёл полностью во власть своего кириархиального монастыря. Надеемся, что умолкла она не навсегда. Период истории от 1918 года до последних времён можно назвать периодом забвения. И всё же кое-что сохранило афонское предание. Известно, что игумен Иероним скончался в 22 году, и на его место заступил игумен Митрофан, который скончался в 1949 году.

Посещавший скит писатель Владимир Маевский застал настоятелем архимандрита Митрофана. «Этот спокойный и вдумчивый инок, с лицом аскета, сразу произвёл на меня неизгладимое впечатление, как всем своим внешним видом, так и глубоким внутренним содержанием, обнаруженным почти с первых же фраз нашей первой беседы. Игумен Митрофан – типичный монах аскетического склада, могущий служить отличной моделью для хорошего художника, он высок ростом, а вместе с тем худощав и сух, что, несомненно, является следствием его воздержанной и постнической жизни. У него такое же аскетическое, вполне гармонирующее со всею его фигурой, сухощавое лицо, которое озаряют два умных, проницательных, но немного болезненных глаза [ 60 ]. Отец Митрофан прекрасно духовно начитан и обладает редкою способностью понимать самые отвлечённые богословские сочинения. В то же время он является иноком высокой и строгой жизни. Строгий к себе и снисходительно терпеливый ко всем окружающим, этот игумен, при первом впечатлении, пожалуй, может показаться даже несколько суховатым. Но при дальнейшем знакомстве – он положительно очаровывает своею сердечностью, простотою и отеческой заботливостью [ 61 ]». В те годы скит представлял собой всё такой же уголок России. В архондарике (монастырской гостинице) по стенам висели портреты русских царей, иерархов и выдающихся людей. Быт сохранялся по-прежнему русский, автору показалось, что он оказался в монастырской гостинице, где-нибудь в Троице-Сергиевой лавре или Почаеве. Такую же высокую оценку гостеприимству русского игумена дал бенедиктинский монах — бельгиец о. Фёдор, прибывший на Афон с целью ознакомления с опытом русского монашества. Он повёл в 1927 году три месяца на Афоне и большую часть времени в Андреевском скиту. Игумен этого скита, архимандрит Митрофан, окружил католика вниманием и добротой. Бельгиец присутствовал на богослужениях, работал в саду, в библиотеке. Монахи пеклись о его здоровье и даже сшили ему новую рясу. «Невозможно мечтать о чём-либо лучшем, чем пребывание там,» — так охарактеризовал своё пребывание в скиту бенедиктинец. Но одновременно он осознал, что духовно остаётся «чужим по отношению ко всей этой жизни» [ 62 ]. Последнего игумена звали Михаилом. Он закончил свой жизненный путь в 1962 году [ 63 ]. После него избирать игумена не представляло никакого смысла, потому что братство состояло всего из несколько человек. Как уже говорилась, в 1972 году [ 64 ] закончилась история русского скита: умер последний монах скита — о. Сампсон. Печальная динамика уменьшения чисола андреевцев такова: в 1912 году — около 600 монахов, в 1917 – около 200, в 1929 — 100, в 1965 — 5 [ 65 ].

Примечательна история петербургского подворья скита вплоть до его закрытия. В 1929 году подворье скита во главе с архимандритом Макарием (Реутовым) подвергается разгрому, иноки изгоняются в п. Славянка под Ленинградом, где устраивают себе молельный дом. Периодически они тайно приезжают в Петербург и служат в Благовещенском храме подворья. В феврале 1932 года 8 человек из братии арестовываются, а остальные покидают Славянку и поселяются на квартирах в Ленинграде. С сентября 1932 года они ведут переговоры с послом Греции, прося принять их в греческое подданство. На допросе архимандрит Макарий показывает: «Все возглавляемые мною игумены, иеромонахи и монахи являются сторонниками Истинно-Православной Церкви». Есть предположение, что архимандрит был тайным епископом иосифлянского посвящения [ 66 ].

О том, как Андреевский скит пережил вторую мировую войну, пока сказать нечего. Как и все афонские монастыри, относительно благополучно, так как немецкими войсками был закрыт доступ мирянам на Афон. Но есть основание предполагать, что военные действия во время гражданской войны в Греции захватили и Афон и не прошли безследно для Андреевского собора, получившего немало повреждений.

В 1959 году Афон посетил архимандрит Никодим (Ротов), будущий митрополит. Жил он и в Адреевском скиту и был на всех богослужениях. [ 67 ] С того момента иногда на Афон начинают прибывать русские паломники. В 1964 году приезжают на Афон преподаватели МДА [ 68 ]. В Андреевском скиту они находят только 5 престарелых иноков. В скиту тогда уже действовала афонская церковная школа, в которой училось 65 учеников в возрасте от 15 до 30 лет, возглавляемая епископом Нафанаилом, пребывавшим на покое. Эта школа существует и ныне, о чём свидетельствует баскетбольная площадка прямо у стен скита. Школе сейчас принадлежит и скитский храм Сампсона странноприимца.

Что же теперь? Развалины, в которые пытаются вдохнуть иноплеменный дух. Можно сказать, что неважно, кто будет жить и молиться в этом скиту: греки, русские, румыны или сербы. Главное, чтобы здесь не останавливалась молитва. Всё это так. Но следует вспомнить, что именно Андреевский скит первый дал приют русскому братству, после запустения Афона в 1821–1829 годах, что строился он именно как обитель русских, и хоть это не самое главное, но немаловажно, что жертвовала сюда вся русская земля. Долгие годы «красочную» картину представляет купол над одним из параклисов (символично, что это храм, посвящённый небесным покровителям ктиторов скита, называемый ктиторским), который вот уже собрался падать, но решил немного подождать: может что-нибудь изменится к лучшему. Это последствие трёхдневного пожара 1958 года, уничтожившего часть скита. В огне погибло около 20.000 книг и рукописей. Не сохранился также и архив скита. Но надо отметить, что последние старцы скита, чтобы обеспечить себе существование, продали часть скитской библиотеки. Этот пожар уничтожил также полностью самую древнюю часть скита – келью Серай. Но чудом остался нетронутым древний храм в честь апостола Андрея и преп. Антоний Великого.

Последние годы скит населяли двое монахов: отец — монах Андреас и сын – иеромонах Павел. Да ещё некий француз, который вроде бы никого отношения к монашеству не имеет. Но по данным 2001 года, когда в монастыре Филофей произошёл «путч» (выражение одного афонского монаха), то игумен Ефрем с частью братии вынужден был покинуть свою киновию, и Кинот не нашёл ему другого убежища, кроме Андреевского скита.

Частично сохранился нижний зимний храм собора, посвящённый митрополиту Алексию, но исчезло древнее собрание икон игумена Иосифа. Многие склонны считать, что это произошло в период бесконтрольного господства в скиту двух упомянутых монахов, причём немаловажно заметить, что иеромонах Павел был известным на Афоне реставратором икон. Не сохранились иконы из иконостаса параклиса в честь преподобных афонских святых, не сохранились и другие иконостасы. Считается, что в относительно хорошем состоянии находится храм Иннокентия Иркутского.

Русское церковное возрождение, пусть тормозимое всякими внутренними и внешними факторами, всё-таки представляет опасность для некоторых враждебных России сил. И думается, что ни нынешний Константинопольский патриарх, ни содействующие ему антирусские силы не желали бы видеть то, чего желаем когда-нибудь увидеть мы: как и в старину, во второй день Пасхи, русское братство выходит из скита навстречу Святой Посетительнице, приходящей в обитель в виде своего святого образа.

Сегодня только всё те же железные свидетели, которые всё так же покоятся в усыпальнице, занимая целую стену, напоминают о былом величии обители [ 69 ]. «Толстый слой пыли, неухоженность этого почитаемого во всех обителях Горы места свидетельствует о том, что здесь давно никто не бывал [ 70 ], [ 71 ]». А пока мы можем только сказать вместе с русским паломником: «Комок горечи подступает к горлу при виде обширного двора, заросшего травой и кустарником, обваливающихся частей келий» [ 72 ].

--------------------------------------------------------------------------------

ПРИМЕЧАНИЯ:

[ 1 ] Из записной книжки паломника. Московский листок, 1895, № 89.

[ 2 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1899, №5.

[ 3 ] Василий Толмачёв родился в Тульской губернии Велевского уезда в 1808 году в купеческой семье. Родителей его звали Максим и Мавра. Отец его был московским купцом. Василий имел двух братьев: Ивана и Александра. Иоанн впоследствии немало помогал брату денежными средствами.

[ 4 ] Василий Вавилов родился в 1797 году в г. Дмитровске Орловской губернии в семье купцов. Родителей его звали Павел и Феодосия. Отец рано умер, и Василий отправился в Москву, где работал приказчиком в лавке богатого и благочестивого тульского купца. Там и произошло знакомство с Василием Толмачёвым — будущим игуменом Андреевского скита. Младший брат его, Константин, впоследствии подвизался в Оптиной пустыни. Мать с именем Феодора приняла постриг в Ординской обители.

[ 5 ] Своего рода столица Афона. Там находятся административные учреждения Афона, представительства всех монастырей.

[ 6 ] В связи с этим хочется вспомнить одну поучительную историю, которая наилучшим образом расставит точки в проблеме монашеского национализма. Инок Парфений вспоминает о том, как были откопаны кости, спустя три года после кончины «иеросхимонаха Венедикта, 106-летнего, который принял русских в обитель (Пантелеймона), и иеросхимонаха Павла, который первый взошёл в русскую обитель. Кости их оказались благодатными: желты, как воск, испускают благоухание. И мы все: русские и греки исполнились неизреченной радости.

Отпели по ним соборную панихиду; братья стояли все со свечами... Теперь пусть помнят русские и греки своих старцев, которые положили начало — жить в союзе, любви и мире, в вечные роды, и нести один немощи другого. .. В том же году в скиту Святого Пророка Илии откопали монаху Савву, который выгнал из скита отца Павла с прочими великороссиянами; вытащили его из могилы всего целаго и не предавшегося тлению, но весьма чернаго и смраднаго. Игумен Паисий стал читать разрешительную молитву, но ничего не было. Потом призвали архиепископа Панкратия, жившаго на Афоне в Карее, и тот читал, но тело осталось в своём виде. Архиерей стал спрашивать: «Какая тому причина?» Ему сказали, что он был первым гонителем на великороссиан, и он выгнал из скита отца Павла с прочими великороссиянами. Архиерей спросил: «А жив ли отец Павел?». Они сказали, что давно помер. Тогда архиерей сказал: «Я этого разрешить не могу: а поезжайте к самому патриарху. А которые живы великороссияне, вы их позовите и попросите, чтобы они его простили». И сам уехал. Игумен Паисий ездил в Константинополь к Патриарху и взял от него разрешительную грамоту. Приехавши, позвал всех великороссиян и архиерея и отстояли всенощное бдение. По литургии, откопали тело монаха Саввы, и все великороссияне говорили ему прощение, а архиерей прочитал патриаршую грамоту; и тело стало рассыпаться, и закопали его в землю. По малом времени посмотрели, и уже остались одни кости. Видевши сие, малороссияне испугались и затрепетали и ходили к великороссиянам просить прощения». Но, к сожалению, человеческая память коротка. В воспоминаниях студента Авксентия Стадницкого, будущего митрополита, на стр. 93 читаем: «по словам о. Товии, в 30 годах при слабохарактерном и малоопытном игумене Павле во время происходивший несогласий (?) между братьями, пантократорцы, воспользовавшись этим, отняли у скита некоторые важные документы...»

[ 7 ] Сказание о странствовании по России, Молдавии, Турции и святой земле инока Парфения. М., 1855, ч. III, стр. 63-64.

[ 8 ] Эта История хорошо изложена в жизнеописании старца Арсения в книге святогорца Антония «Жизнеописание афонских подвижников благочестия XIX века».

[ 9 ] греч. Хорошо.

[ 10 ] Патриарх Афанасий (Пателарий) происходил из древнего царского рода Палеологов. Получил отличное образование: философ, поэт и учёный. Принял монашество на Синайском подворье на Крите. В то время иезуиты, пользуясь активным вмешательством в дела Турции Франции и Австрии, пытались добиться того, чтобы как можно больше среди епископов было скрытых униатов. Вся жизнь св. патриарха Афанасия прошла в борьбе как с турками, так и с иезуитами. В этой обстановке святителю Афанасию удалось занять патриарший престол, который он тут же оставил, чтобы его занял непоколебимый борец с папством — патриарх Кирилл (Лукарис). Но вскоре тот был свергнут униатами, и его место занял униат Кирилл Контратис. В дальнейшем патриарх Кирилл ещё четыре раза возвращался на патриарший престол и столько же раз свергался. В конце концов, он был удавлен и утоплен в море. В этой борьбе его неутомимым соратником был святитель Афанасий, который трижды становился патриархом, причём два раза, чтобы очистить дорогу бывшему патриарху Кириллу. Последний раз он занимал патриарший престол 17 дней и покинул патриарший престол в день первоверховных ап. Петра и Павла, «сильно обличая притязания пап на главенство и на наследование мнимых прав от св. ап. Петра». По преданию святитель Афанасий предал свой дух Господу на богослужении во время чтения Евангелия.

[ 11 ] Любопытно, что святитель Афанасий сыграл некоторую роль в церковной реформе патриарха Никона. В 1653 году святитель прибыл в Москву, был принят царём Алексеем Михайловичем и святейшим патриархом Никоном. Святитель Афанасий побуждал патриарха Никона взяться за исправление книг. Но, убеждал его делать это, как говорится, умеючи. Русский патриарх попросил святителя составить чин архиерейской службы по греческой традиции, тот выполнил эту просьбу и вручил текст самому патриарху. Святитель был в Троице-Сергиевой лавре на поклонении мощам преподобного Сергия. Участвовал в крестном ходе из Успенского собора в Сретенский монастырь, совершаемом в день празднования Владимирской иконы Божией Матери. (Душеполезный собеседник, 1894, № 8, 244-249).

[ 12 ] Горячий почитатель св. Апостола, патриарх Серафим, впервые учредил в Константинопольской церкви торжественное чтение Первозванного апостола. Многочисленные враги оклеветали его перед турецким правительством, что это празднование нужно лишь для свидания с русским послом с целью передачи ему секретных материалов. В 1772 году во время войны с Россией патриарх Серафим, известный своей приверженностью к России, справедливо опасался гонений и тайно, попросив защиты у русского флота, сел на русский фрегат и навсегда покинул Грецию и Афон. В России был с честью принят императрицей Екатериной. Скончался в том же Лубенском монастыре у мощей свят. Афанасия 18 января 1779 года.

[ 13 ] вот эта надпись: «Серафим, бывший цареградский патриарх, приемник св. Стахия ученика Христова, того, которого Апостол Андрей первозванный хиротонисал первым византийским епископом. Поэтому Его Святейшество именуется вселенским патриархом, как продолжатель неустанных трудов Первозванного Андрея. Этот патриарх Серафим. Этот патриарх назывался Хаоневс Ипиротис. Сначала он епископствовал во Фракии, впоследствии оставив с почётом патриаршество, он пришёл сюда, на Святую Гору, и в целях уединения купил эту келью, посвящённую св. Антонию, из лучших первую. Тут он хотел жить до конца своих дней. Приобретённую келью он от основания перестроил, воспользовавшись для сего знаниями и вкусом архитектора Пахомия, родом из Хиоса. Так пустынное убогое безмолвище стало прекрасным, искусно устроенным зданием, с церковью во имя Андрея Первозванного и преп. Антония Великого. Тех молитвами да получим милость Божию и в сем веке и в будущем. 1768 года, марта 1-го дня» Наставления и утешения святой веры христианской, 1905, № 7-8, стр. 698-700.

[ 14 ] По греческой традиции начальниками скитов были выборные дикеи. Но устройство русского скита более соответствовало монастырскому, так как он был общежительным, поэтому правильнее называть о. Феодорита игуменом. Скит, кроме того, управлялся 12-ю старцами и 4-мя эпитропами. Эпитропы выбирались ежегодно, старцы пожизненно.

[ 15 ] Это удивительный старец прожил более ста лет. Уже в столетнем возрасте прекрасно обходился при чтении без очков, на Афоне провёл более 70 лет. Он передал скиту часть главы ап. Андрея и икону, называемую мосхонийской.

[ 16 ] Инок Вукол. «Венок на могилу старца».Наставления и утешения святой веры христианской, 1917, №9.

[ 17 ] Вышний покров над Афоном. М, 1902, стр. 130-133.

[ 18 ] «Обитель неусыпающих» в Петербурге. Наставления и утешения святой веры христианской, 1916, №5, стр. 160.

[ 19 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1915, №4, стр. 189.

[ 20 ] Памятники христианской древности и святыни в святогорских афонских монастырях. Наставления и утешения святой веры христианской, 1902, №1, стр. 74-85.

[ 21 ] Краткие сведения о нынешнем о. настоятеле Русского на Афоне Св.-Андреевского общежительного скита иеросхимонахе Феоклите. Наставления и утешения святой веры христианской, 1889, №1, стр. 57-60.

[ 22 ] К сожалению, ныне всем посетителям скита хорошо видно, что купол Троицкого храма накренился и готов обрушиться. Остаётся надеяться, что это не произойдёт.

[ 23 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1889, №16.

[ 24 ] Памяти в Бозе почившего настоятеля Св.-Андреевского на Афоне общежительного скита иеросхимонаха о. Феоклита. Наставления и утешения святой веры христианской, 1892, №5, стр. 222-229.

[ 25 ] Последний завет в Бозе почившего настоятеля Св.-Андреевского на Афоне скита, о. иеросхимонаха Феоклита. Наставления и утешения святой веры христианской, 1892, №6, стр. 230-232.

[ 26 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1889, № 20, стр. 968-969.

[ 27 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1890, № 22, стр. 1048-1050.

[ 28 ] Десятилетие настоятельства в Русском на Афоне Св.-Андреевском Ските о. архимандрита Иосифа. Наставления и утешения святой веры христианской, 1902, №2, стр. 174-182.

[ 29 ] Прошение иноков-изгнанников афонских во Всероссийский съезд духовенства и мирян о прекращении церковного на них гонения и восстановлении их иноческих прав от 23 мая 1927 года.. Забытые страницы русского имяславия, Паломник, 2001, стр. 299.

[ 30 ] 1 аршин – 71,12 см.

[ 31 ] М. Талалай, А. Китаев, Святогорские дороги. Арт-Мансарда, Интернет-публикация.

[ 32 ] Прот. Ф.Знаменский, Русский Свято-Андреевский скит на Афоне, Церковные ведомости, 1899 г. , № 43.

[ 33 ] Наставления и утешения веры христианской, 1901, №1, стр. 67-69.

[ 34 ] Освящение ктиторского храма в память основателей скита и их первого сотрудника. Наставления и утешения святой веры христианской, 1902, №7-8, стр. 750-755.

[ 35 ] Торжество Свято-Андреевского Общежительного скита. Наставления и утешения святой веры христианской, 1904, №12.

[ 36 ] Памятники христианской древности и святыни афонских монастырей. Наставления и утешения святой веры христианской, 1902, №1, стр. 74-85.

[ 37 ] Монах Августин. С Афона. Наставления и утешения святой веры христианской, 1908, №3, стр. 255-259.

[ 38 ] Святогорец о. Денасий. Афонская летопись. Душеполезный собеседник, 1908, № 9, стр. 274-278.

[ 39 ] Построены на деньги Ивана Семёновича Цветкова из Петропавловска, пожертвовавшего 40 тыс. руб.

[ 40 ] Павел Троицкий, Русские на Афоне. Середина 19- начало 20 века, М. 2001, стр. 32-33.

[ 41 ] Записки русскаго инока-афонца о своём путешествии по святогорским обителям и пустыням и сведения о некоторых их подвижниках как древних, так и современных. Душеполезный собеседник, 1909, №4, стр. 120.

[ 42 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1914, стр. 149-152.

[ 43 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1915, №3.

[ 44 ] Наставления и утешения Святой веры христианской, 1916, стр. 336-340.

[ 45 ] Обитель неусыпающих» в Петрограде. Наставления и утешения святой веры христианской, 1916, №6, стр. 185-189.

[ 46 ] Здесь имеются в виду все русские обители на Афоне: Пантелеймонов монастырь, скиты, общежительные кельи.

[ 47 ] Жизнь на Афоне во время войны, Душеполезный собеседник, 1916, №12, стр. 388-390.

[ 48 ] Положение на горе Афон. Душеполезный собеседник, 1918, №2, стр. 52.

[ 49 ] Из истории скита видно, что если бы в его становлении не принял участие А.Н. Муравьёв, то неизвестно, как бы сложилась судьба русской обители.

[ 50 ] Летопись Свято-Андреевского скита на Афоне (1841-1863), стр. 17.

[ 51 ] Из записок митр. Арсения (Стадницкого). Московский журнал 1994, №2.

[ 52 ] Записки русскаго инока-афонца о своём путешествии по святогорским обителям и пустыням и сведения о некоторых их подвижниках как древних, так и современных. Душеполезный собеседник, 1894, №10, стр. 298-313.

[ 53 ] Так назывались школы для солдатских детей, подготавливавшие унтер-офицеров для различных родов войск.

[ 54 ] Автору не удалось попасть в костницу. Об этом сообщает М. Талалай.

[ 55 ] Летопись Свято-Андреевского скита на Афоне (1841-1863), стр. 286.

[ 56 ] Летопись Свято-Андреевского скита на Афоне (1841-1863), стр. 73.

[ 57 ] Наставления и утешения святой веры христианской, 1900, №1, стр. 64.

[ 58 ] Летопись Свято-Андреевского скита на Афоне (1841-1863), стр. 18.

[ 59 ] Любопытно, что монастырь Ватопед всегда отличался доброжелательностью к русским. «Расспрашивая о взаимных отношениях их с Ватопедом, я узнал, что между ними самые прекрасные, братские отношения, не в пример например Ильинскому скиту, ведущему вечную тяжбу с греческим монастырём Пантократором, в ведении которого он находится. Андреевцы, впрочем, говорили, что такое братское отношение их к Ватопедцам составляет одно из счастливых исключений, так как вообще на Афоне существует довольно сильная вражда между русскими и греками, влияние которой они и на себе испытывают...». Стадницкий А.Г. Дневник студента-паломника, Киев, 1886, стр.79. Интересно также заметить, что многие монастыри имеют вековые традиции в отношении к русским и монахом другой национальности. Если Ватопед был терпим и, по всей видимости, терпимость эта продолжает действовать и в наши дни, то, монастырь Пантократор всегда отличался крайней нетерпимостью, выражаюшейся даже в пренебрежении к паломникам. Это отмечал и преосвященный Никанор, бывший на Афоне в прошлом веке. Это могут испытать на себе и современные русские паломники. Но терпимость Ватопеда только подчёркивает вину русской иерархии в утрате Андреевского скита. К сожалению, пока неизвестны обстоятельства перехода скита от русских к грекам.

[ 60 ] Интересно, что Борис Зайцев посетивший Андреевский скит в 1928 году, хотя и необладавший такой наблюдательностью, как Маевский, что видно из описании скита, так же обратил внимание на эту болезненность глаз. «Когда служба кончилась, высокий, очень худой и нестарый монах с игуменским посохом подошёл ко мне, приветливо глядя карими, несколько чахоточными глазами, спросил, кто я и с какими целями». Борис Зайцев. Афон, Русский на Афоне Свято-Пантелеймонов монастырь, 1992 г, стр. 15.

[ 61 ] Вл. Маевский, Афонские рассказы. Париж 1950, стр. 55-56.

[ 62 ] Антоний Ламбрехтс, Монастырская культура. Восток и Запад, СПб, 1999, стр. 231-238.

[ 63 ] Послушник скита Василий, 2002, Частная беседа.

[ 64 ] По данным Михаила Талалая — в 1971.

[ 65 ] М. Талалай, А. Китаев, Святогорские дороги. Арт-Мансарда, Интернет-публикация.

[ 66 ] М.В. Шкаровский. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви, СПб, 1999, стр. 162, 169, 170.

[ 67 ] Журнал Московской Патриархии, 1959, №7, стр. 65-68.

[ 68 ] Карманов Е.А., Троицкий Г. Ф, Горбачёв А.П. Путешествие русских паломников по святым местам Востока в 1964 году. Журнал Московской Патриархии, 1965, №4.

[ 69 ] Автору последний раз посетившему Андреевский скит в мае 2002 года, так и не удалось попасть в костницу. По мнению некоторых святогорцев, доступ туда закрыт, потому что она в настоящее время используется частично как склад. Надо отметить, что в костнице покоятся останки всех обитателей скита. Имеется там и глава Иннокентия Сибирякова (как уже сообщалось) и даже основателя скита иеросхимонаха Виссариона, останки которого были извлечены недавно разместившимся в стенах русской обители греческим братством.

[ 70 ] Козлов В.Ф. Святая Гора и судьбы её русских обителей. Дипломатический вестник 1990, М.1992, стр. 227-248.

[ 71 ] Сохранившаяся доныне усыпальница была построена в 1907 году на деньги благодетеля из Архангельска Ивана Ивановича Губина. Иван Иванович пожертвовал обители 35000 рублей.

[ 72 ] Там же.

 

 

Источник

 

Смотри также

Святитель Иоанн (Максимович): На Фаворе Христос показал красоту и славу Своего Божества
По мере очищения человека от греха и приближения к Богу все более отображается в нем слава Божия. Потому и называются …
Росписи крипты бывшего подворья афонского Свято-Ильинского скита в Одессе (места обретения мощей прп. Гавриила Афонского)
Строительство данного комплекса началось в 1894 г. Работой ру­ководил настоятель афонского Ильинского скита (с 1887 г.) архиман­дрит Гавриил (1849–1901), который …
Приобретем одежду, сотканную от дел правды и милосердия. Пять поучений прп. Максима Грека
4 июля Церковь чтит память преподобного Максима Грека – афонского монаха, писателя, переводчика, филолога. Грек по происхождению, родившийся в состоятельной …
Пять чудес святого Иоанна Русского (Русина)
В Русском на Афоне Свято-Пантелеимоновом монастыре более 130 лет хранится нетленная и чудотворная десница святого праведного Иоанна Русского (Русина), нового …
Иннокентий Сибиряков: Жизнь и подвиг миллионера и афонского схимника
Имя схимонаха Иннокентия (Сибирякова), известного русского миллионера и благотворителя, тесно связано с возрождением русского Свято-Андреевского скита на Афоне. Здесь он …
Строитель монастыря по афонскому образцу в Карпатских горах прп. Иов (Кундря). День памяти - 22 октября
При помощи своих двоюродных братьев, подвизавшихся в Русском на Афоне Свято-Пантелеимоновом монастыре, он также вступает в переписку с прп. Силуаном …
Афон и Валаам: духовная связь
В Русской Православной Церкви есть особый монастырь, получивший наименование «Северного Афона». …
Афонский старец иеросхимонах Евгений (Дурново). День памяти - 7 февраля
25 января (7 февраля н.ст.) 1893 года преставился русский афонский старец и подвижник иеросхимонах Евгений (Дурново), происходивший из знатного рода, …
Последователь старца Хаджи Георгия иеросхимонах Пантелеимон (Важенко). День памяти - 21 января
8/21 января 1914 года на Святой Горе почил афонский старец, духовный сын известного старца Хаджи Георгия и сподвижник старца Стефана …
Афонский старец иеросхимонах Гавриил (Чедаев). День памяти - 17 января
5/17 января 1884 года в Константинополе преставился известный афонский подвижник, бывший настоятель Афонского Свято-Ильинского скита иеросхимонах Гавриил (Чедаев). …