Пантелеимонов монастырьСудья сказал:

-... Я стараюсь освободить тебя, а ты своими жестокими словами навлекаешь на себя смерть.

- Я желаю этого и на это самовольно пришел, чтобы принесть себя в жертву за любовь Владыки и Бога моего Иисуса Христа; только жалею о вас, что находитесь в неверии.

Этот святой жил на рубеже XVIII—XIX вв. Он происходил из христианской семьи, которая притворно приняла ислам, дабы избежать насилия со стороны турок. Исполненный любви ко Христу, св. Никита покинул свою родину, Эпир[1], и удалился на Святую Гору Афон. Он постригся в монахи в скиту Святой Анны, а затем принял священный сан в монастыре Св. Пантелеймона. Там трудами о. Саввы с Пелопоннеса был возрожден общежительный устав. Хотя Никита проводил образцовую жизнь, его совесть не находила успокоения из-за мнимого вероотступничества семьи. Никиту не оставляла мысль отдать свою жизнь за Христа[2].

В конце концов он отправился в область Серр и Драмы (март 1808), повсюду проповедуя, что религия Магомета есть заблуждение и только Христова вера ведет к жизни вечной. Он был схвачен турками и после неслыханных истязании повешен в Великую Субботу, 4/17 апреля 1808 г.[3] Небесный свет озарил его тело, над которым совершалось с тех пор множество чудес. Он почитается как покровитель гор. Серры.

Священномученик Никита славянин

В Афонском патерике приводится письмо проигумена Серрского монастыря Константия в Русский на Афоне Пантелеимонов монастырь о мученической кончине преподобного Никиты:

«Священноинок Никита, по прибытии в Серрес, в Великий понедельник 30 марта 1808 года, в час ночи (то есть от заката солнца) пришел на тамошнее подворье нашего монастыря Илиокалеос и стал на паперти церковной. Встретившись там с иеродиаконом, он спросил его: “Где настоятель подворья?”. Тот отвечал: “В келье своей”.

- Имеешь дело до него? - спросил иеродиакон.

- Имею нужду нечто сказать ему, - отвечал Никита.

Иеродиакон дал знать проигумену, который при входе в церковь взял за руку новоприбывшего и указал ему место возле себя. Тогда же начали и утреню, начинаемую у нас с вечера ради стечения народа. Во время чтения кафизм настоятель подворья ввел приснопамятного в алтарь и спросил, откуда он.

- Странник из Албании.

- Ради чего пришел сюда?

- Выслушать священную службу.

- Иерей ты или иеромонах?

- Иеромонах, отче; имя мое Никита, - отвечал он смиренно.

Затем слушали службу до конца, а по окончании ее настоятель велел служащим дать пришедшему келью для отдыха и предложил трапезу, если не кушал. По отказе блаженного от ужина отправились все на отдых. В полуночное время проигумен обходил, по обычаю своему, метох (подворье) и увидел при лунном свете на паперти стоящего человека; подумав, не чужой ли, подошел к нему и увидел священноинока Никиту молящимся. Удивляясь этому, он сказал ему: “Заклинаю тебя, брат, именем Великого Бога, скажи мне откровенно, что за человек ты?”.

- Имею твердую решимость, - отвечал преподобный, - пролить кровь мою по любви к Сладчайшему Иисусу Христу, за тем и прибыл в этот город ваш.

- Откуда ты прибыл?

- Со Святой Горы Афонской, - был ответ.

Когда оба присели, Никита исповедал проигумену помыслы свои и открыл сокровенное. По окончании исповеди обходивший возвратился в свою келью, оставив блаженного на паперти. Утром, на часах пред литургией преждеосвященных даров, преподобный попросил служащего дозволить ему вперед приобщиться Пречистых Таин, объясняя, что нужно ему поспешить. Настоятель дал дозволение. После причастия он просил отслужить о нем молебен и хотел дать денег, но проигумен, отказываясь от вознаграждения, сказал: “Долг наш - сотворить прилежное моление о спасении твоем”. И затем, простившись, Никита вышел из подворья. Настоятель послал человека наблюдать издали, куда пойдет преподобный, и тот видел его, что он сначала близ платана немало времени размышлял о чем-то, потом пошел к церкви святого Георгия, и с таким известием наблюдавший возвратился.

После этого Никита, как всем почти сделалось известным, пришел к мечети, находящейся вне города, которая называется по-гречески Святая София, а по-турецки мечеть Ахмат-паши; при ней живет духовный магометанский учитель, имеющий при себе учеников. К одному из них, хромому, подошел преподобный и, сделав обычное приветствие, сел возле него и спросил: отчего он хромает и почему не старается быть уврачеванным.

- Невозможно уврачевать меня, - отвечал тот, - ибо таким родился я.

Преподобный говорит: “Очень удобно исцеление твое, если только захочешь послушаться меня”. Тот, с удивлением смотря на странного, спросил: “В чем тебя послушаться?”.

- Веруй в Иисуса Христа, Единого Истинного Бога, и тотчас, как крещен будешь в веру христианскую, обещаю тебе со всей верностью, что получишь во всем здоровье и хромоты твоей следа не останется.

Когда выслушал это хромой, ничего не отвечая, поспешно удалился к учителю своему с извещением, что пришел такой-то монах и сказал ему то и то. Господин позвал его к себе и расспрашивал, откуда он и зачем говорил так ученику его? Блаженный объяснил, что он из Албании и ходит для проповедания веры христианской, которая одна есть истинная, и кто примет ее, тот не только спасется и пойдет по смерти в Царство Небесное, но и здесь получит всякую благодать от Христа, единственного истинного Бога. “Поэтому-то я, видя ученика твоего в таком жалком положении, посоветовал ему веровать во Христа для получения и телесного здоровья, и по смерти Царства Небесного”.

После такого объяснения господин немедленно послал за человеком от начальника города и, передавая преподобного в руки его, сообщил, что он говорил против веры их, и велел доставить его господину своему. Градоначальник спросил, зачем он так открыто осуждает исповедание их и учит магометан веровать во Христа. Священноинок Никита так же уверенно отвечал, как и учителю. Тот дивился дерзновенному ответу его; не в силах же будучи возражать ему, велел тотчас отвести на конак княжеский с извещением Исух-бея, сына Измаил-бея, господина места, который и присудил приведенного заключить в темницу. На другой день позвал его к себе и допрашивал подобно учителю и правителю города; после такового же ответа, какой дан был двум первым, его снова отвели в темницу, а Исух-бей пригласил первого законоучителя магометан, к которому питали великое уважение не только простые турки в городе, но и начальники, и сообщил ему, чему учит Никита.

Законоучитель, выслушав Исух-бея, на следующий день, 2 апреля (в Великий четверток) пригласил всех знатных и образованных ревнителей веры своей. По приведении исповедника Христова, велели ему садиться, подали по восточному обычаю кофе. Потом судья сказал:

- Калогер (монах)! Зачем ты ходишь и учишь магометан оставлять веру их и веровать во Христа? При таком поведении ты кажешься вышедшим из ума.

- Нет, - отвечал блаженный, - благодатью Христовой я не выходил из ума, но ревность по истинной вере, которую я исповедую, побудила меня идти на проповедание ее и вам, чтоб вы оставили прелесть свою и уверовали во Христа, иже Един есть Истинный Бог, Создатель неба и земли и всего, что на них, Который сошел с небес на землю и сделался человеком, родившись от Приснодевы Марии для спасения нашего, и научил нас чрез священное Евангелие всем истинным догматам о Боге, как веровать в Него. Он даровал людям откровение о Божественных Его действиях и свойствах и какую славу мы будем иметь в будущей жизни и блаженство. Потом Он пострадал, был распят и умер за нас, чтоб освободить от прелести и власти диавольской, которой мы подлежали чрез грех праотца Адама; и в третий день воскрес и собрал снова божественных Своих учеников и апостолов, рассеявшихся во время страдания Его, утешал их и, уверив в Божественном воскресении Своем, повелел им идти во весь мир проповедать Бога истинного, говоря, что кто уверует в учение их и крестится, спасен будет, а кто не уверует, осужден будет на вечное мучение по смерти за свое неверие. Когда прошло сорок дней от воскресения Его, Он вознесся опять на небеса в виду всех учеников и апостолов, и на десятый день по вознесении Своем послал Пресвятого Духа на апостолов, и просветил их так, что они узнали все языки человеческие, почему вышли и проповедали во всем мире. Итак, истину эту я и пришел проповедать вам, чтобы вы уверовали и не мучились вечно по смерти.

Судья спросил:

- Эта вера ваша как проповедана и утверждена?

Исповедник отвечал:

- Проповедана одним изложением правых догматов двенадцатью безоружными бедными людьми, какими были апостолы Христовы, и утверждена чудесами. И несмотря на то, что гонима была столькими мучителями, которые старались уничтожить ее в мире, она победила, наконец, всех силой Христовой, всех противившихся ей, распространилась во все мире, сохранилась непобедимой и непотребимой доныне и будет храниться до конца мира, по определению Христа, Который основал и утвердил ее.

- Но ты, который вышел на проповедь о Христе, имеешь богатство и силу приневоливать и побуждать людей к уверованию в Него?

- Вера христианская не нуждается в богатстве и насилии, но более в бедности и безоружии, как я уже сказал; как она была проповедана, так и теперь проповедуется.

- Можешь ли и ты сотворить чудо, как Христос и апостолы?

- Нет, я грешен и недостоин.

- Как же ты вышел проповедовать о Христе, когда нет у тебя силы, и чудес не можешь творить?

- Вера наша теперь утверждена во всем мире, и чудеса и истина догматов ее сияют явно для всех, кто не закрывает самовольно глаз своих для познания оной.

Тогда некоторые из находившихся там турок сказали исповеднику:

- Может быть, тебя, калогер, говорить то, что говоришь, кто-нибудь из здешних горожан заставил, или епископ, или монахи, священники или купцы?

- Нет, - отвечал им священноинок Никита, - я никого не видал из них и вовсе не знаком с ними; от себя я подвигнулся на это, как сказал прежде, для проповедования вам веры Христовой.

- Так как ты признаешь правой веру свою и исповедуешь Иисуса Богом, то о нашем пророке как думаешь? - сказал судья.

- Мы, христиане, не почитаем его за пророка; знаем только, что он был вначале купец, богатый человек, а потом провозгласил себя пророком пред своими, и когда поверили некоторые, открыл войну вместе с последователями своими, и этим способом принудил и прочих принять его за пророка и веровать учению его, и таким образом, мало-помалу, утвердил веру свою насилием, войной.

- Итак, поелику ты не принимаешь его за пророка, то иначе как мыслишь о нем?

- Чистосердечно говорю вам: я считаю его за обманщика и чувственного диавола.

- Калогер! Видится, что ты невежа. Я стараюсь освободить тебя, а ты своими жестокими словами навлекаешь на себя смерть.

- Я желаю этого и на это самовольно пришел, чтобы принесть себя в жертву за любовь Владыки и Бога моего Иисуса Христа; только жалею о вас, что находитесь в неверии, и особенно тебя, господин; будучи столь стар и опытен, так что все почитают тебя за рассудительного, умного человека, не познал ты столько времени истины, но находишься в прелести сам и другим сообщаешь оное прелестное учение верования вашего.

Когда высказал это преподобный, все были посрамлены и полные гнева и мщения удалились молча. Судья сообщил обо всем Исух-бею, который тогда же приказал посадить блаженного в темницу; там он оставался до Великой субботы. В этот день около полудня просил мученик быть приведенным к Исух-бею на несколько слов. Тот согласился. Явившись к нему, Никита сказал: “Что держишь меня всуе в темнице и теряешь время? Ты понял меня, поэтому делай одно из двух: или умертви меня, или освободи, чтоб я пошел и отпраздновал завтра с прочими братьями моими христианами великий праздник Воскресения Господа нашего Иисуса Христа”. Исух-бей, выслушав это, приказал возвратить исповедника в темницу. Когда мученик входил в дверь, ведший толкнул его так сильно, что преподобный упал коленопреклонно внутрь, причем страж всячески ругал его по своему варварскому обычаю. Таким образом, священноинок Никита пробыл в темнице до ночи Великой субботы.

От начала и до конца заключения он вытерпел жестокие мучения; в один вечер темничный страж принес зажженную сальную свечу и долго держал у ноздрей Никиты; знаки опаления видны были и по кончине на лице его. Еще верно узнали мы от знатного христианина, имевшего свободный вход к князю (от этого христианина узнал проигумен обо всем, что произошло), а тот христианин узнал от искреннего своего друга из албанцев, что тиранили мученика следующими пытками: на голову надевали железный венец, вонзали иглы под ногти пальцев, вешали за ноги вниз головой, опаляли тело; все это великодушно претерпел мученик.

В вечер Великой субботы, около двух часов от заката солнца, Исух-бей приговорил страдальца к смерти чрез повешение. Итак, вывели его из темницы и с биением и заушениями привели в часть города, называемую Черях-базар, и там надели ему петлю на шею; между исполнителями казни был цыган, которому велели нагнуться, чтобы ступил мученик на плечи для поднятия, но он счел себя недостойным ступать на человека, почему поставили на стремя, затянули петлю и подняли просящего у всех прощения и прощающего всех. Такова была мученическая кончина священноинока Никиты!

Близ места казни находится церковь архангела Михаила; иеродиакон ее, выйдя из кельи своей, увидел большой свет, который освещал всю окрестность; также одна знатная старушка видела в ту ночь весь город освещенным. Тело священномученика оставалось на виселице три дня до вторника святой Пасхи, без изменения лица его и других членов; по кончине тело было желтое, таким было и в следующие дни, и обращено было лицом к востоку. Вешавшие взяли всю его одежду, оставив его совсем нагим, но на другой день прикрыли рогожей, быть может, по просьбе некоторых христиан. На третий день Пасхи утром из язвы на большом пальце правой ноги начала течь кровь и текла весь день, заняв немалое пространство земли; многие из христиан, по благоговению, собирали мученическую кровь вместе с землей. В тот же день к вечеру дано было христианам позволение от Исух-бея снять Никиту и предать погребению, что и сделано ими. Погребли страдальца позади церкви святителя Николая, возле городского странноприимного дома, на особом месте. Скончался священномученик 4 апреля 1808 года.

Еще узнали мы о святом следующее, что, думаем, было в обнаружение приятого Богом страдальческого его подвига. Купец, родом из Серрес, живущий в Солуни, зять тамошнего именитого архонта, прибыв на свою родину во время заключения святого Никиты в темнице и услышав о дерзновении его и страдании, не хотел почитать его мучеником.

- Нет необходимости, - говорил он, - выходить ныне на мученичество, когда нет никакого преследования христианской веры.

Раз он в таком помысле сомнения заснул и стал кричать как испуганный, так что бывшие в доме проснулись от крика. Утром он рассказал, что во сне видел, будто он находится в церкви пред иконой Владыки Христа, от Которого услышал громко произнесенные ему три раза слова: “Веруй несомненно о Никите, что он истинный мученик Мой”. Услышав это, купец пал наземь и возглашал с трепетом: “Верую этому, верую”. И тотчас проснулся. Помещаю и это, как слышал.

 

В лето от спасительного воплощения Христова 1809, 19 февраля.

Иеромонах Константий, проигумен обители Илиокалеос,

удостоверяю в истине вышерассказанного своей подписью.

Николай Сеианос, врач и чадо искреннее Восточной Церкви, свидетельствую».

Письмо это хранится в архиве Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря.

 

Использованная литература:

1. Макарий Симонопетрский, иеромон. Синаксарь: Жития святых Православной Церкви: В 6 т./ Адаптир. Пер. с франц. Т.4. М.: Сретенский монастырь, 2011. С. 446,447.

2. Русский Афонский Патерик // История Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне с древнейших времен до 1735 года. Издательская серия «Русский Афон ХIХ-ХХ веков». Том 4. Афон, Пантелеимонов монастырь, 2015. С.427-434.


[1] По другим сведениям, он был родом из Трапезунда.

[2]Тайные христиане были очень многочисленны в Османской империи. Некоторое число их по сей день остается в Турции: они продолжают хранить в тайне свое исповедание и зачастую скрывают церкви в подвалах своих домов.

[3]Некоторые агиографические сборники по ошибке относят его мученичество к 19 февраля 1809 г.— дате, когда игуменом Серрского монастыря было написано письмо в обитель Святого Пантелеймона на Афоне с известием о случившемся. Так как празднование его памяти часто приходится на Великий пост, то в Серрах она переносится на Светлую седмицу.

Смотри также

Настоятель Ильинского скита на Афоне и строитель афонского подворья в Одессе: прп. Гавриил Афонский. День памяти - 22 июля
Отец Гавриил не переставал жить напряженной духовной жизнью. Непрестанная молитва, духовная мудрость, отеческое обращение с братией, сердечная приветливость — все …
15 фактов из жизни преподобного Антония Печерского
23 июля Церковь чтит память отца русских монахов преподобного Антония Печерского. Православный портал «АФОНИТ.ИНФО» подготовил 15 фактов об этом святом.
20 фактов из жизни преподобного Афанасия Афонского
18 июля Церковь чтит память основателя первого и главного афонского монастыря — Великой Лавры, — преподобного Афанасия Афонского.  Православный портал …
Афонский мученик, с радостью бежавший к месту казни: Святой Киприан Новый. День памяти - 18 июля
Удивительное зрелище являл собой приговоренный к смер­ти: он бежал впереди палача к месту казни. …
Старец Софроний (Сахаров) на Карулях
— Случается, — как он мне сказал, — что невозможно из-за
 сильного ветра удержаться на ногах прямым. Море здесь особо
 …
Афонский монах, принявший мусульманство и раскаявшийся — прпмч Прокопий. День памяти — 8 июля
Как он ушел из мона­стыря подобно татю, ни с кем не посоветовавшись и ни у ко­го не взяв благословения, не …
Христа ради юродивый прп. Савва Ватопедский. День памяти - 28 июня
Как он поведал позже ученику, этот путь добровольной смерти для мира через юродство полезен лишь для тех, кто умеет, при …
Афонский монах, сербский патриарх святитель Ефрем. День памяти - 28 июня
3 октября 1375 г., после примирения Сербской и Константинопольской Церквей, сербские епископы со­брались в городе Пече и выбрали патриархом святого …
Схимонах Петр «Петракис» Катунакиот. День памяти - 25 июня
Перед тем, как он преподал мне свои наставления, я говорил с ним о трудностях, с которыми мне приходилось сталкиваться на …
Святые Агапий и Никодим, экономы Ватопедские. День памяти 18 июня
Когда преподобные Геннадий, Агапий и Никодим вошли в кладовую, то увидели, что сосуд не только наполнен маслом, а оно истекает …