«Чему я могу учить, все, что имею, — это подарок Божией Матери и снисхождение Божие к моей немощи, а сам ничего не сделал. Разве можно человека, нашедшего сокровище, заставить писать книгу о том, как заработать это сокровище».
Схимонах Иоанн (в миру Петр Смирнов) был уроженцем Владимирской губернии. Прибыл на Афон в 1880 году и поступил в Русский Пантелеимонов монастырь. Но через два года он стал послушником одного русского старца, жившего в отшельнической келлии преподобного Макария Египетского, которая находилась в скиту святого Василия Великого монастыря Великой Лавры.
Старец постриг его в мантию с именем Иоанн, но вскоре умер, и отец Иоанн остался один. После этого на протяжении тридцати лет он жил здесь в полном затворе. Все это время его занятием была Иисусова молитва и рукоделие (делал деревянные ложки), которым и обеспечивал себе пропитание.
Иногда он, как и большинство русских отшельников, получал материальную помощь из Руссика. Отец Иоанн виделся с людьми только раз в месяц, когда приходил в собор скита для принятия Святых Христовых Тайн. Но и в это время ни с кем не разговаривал. Иногда проходили месяцы, пока он был вынужден выговорить хоть одно слово, и при этом понять его было невозможно, так как ослабевшие его голосовые связки не выдавали звука — он не говорил, а хрипел. Только редкие гости, беспокоившие его раз или два в год, заставляли его восстановить упругость голосовых связок и поговорить о духовном.
Отец Денасий так описывает одну из своих встреч с отцом Иоанном: «По приходе сюда [в скит Василия Великого] я сначала пошел к знакомому уже мне русскому отшельнику отцу Иоанну, жившему в келлии преподобного Макария Египетского. Сначала отец Иоанн по приезде из России вступил в братство нашего монастыря, где и был на послушании в иконном отделении.
Через некоторое время его как человека кроткого назначили в московскую часовню, но он отказался, боясь по немощам своим запутаться в тенетах мира, от которых недавно и не без труда только освободился. Испросив благословение у старца-духовника отца Иеронима, он отправился путешествовать по Святой Горе поискать другого, более удобного по давнему его стремлению к безмолвию места и нашел в этом скиту и при этой келлии одного русского монаха, к которому по благословению отца Иеронима и поступил в ученики.
Когда я постучался и позвонил проведенным за дверь шнурком в колокольчик, который повешен был внутри келлии, вышел отец Иоанн и, отворив двери, с радостью принял меня и пригласил войти внутрь. При входе в храм он пропел «Достойно Есть», а я в это время прикладывался к святым иконам. Церковь очень маленькая, но при всей своей простоте и бедности очень опрятная и чистенькая.
Отец Иоанн, как заметно, имеет особенную живую любовь к Матери Божией и мне советовал то же. «Всякий раз, — говорил он, — как только начнут меня беспокоить по козням дьявольским какие-либо недуги душевные, я тот час же начинаю читать Ей акафист, и брань проходит».
Преставился отец Иоанн в июле 1917 года. Учеников у него не осталось, и келлия перешла к монастырю. Учеников он не брал сознательно: во-первых, не хотел нарушать обет молчания, во-вторых, считал себя недостойным учить других людей, а когда его упрекали в том, что он не делится своим духовным опытом, то он отвечал: «Чему я могу учить, все, что имею, — это подарок Божией Матери и снисхождение Божие к моей немощи, а сам ничего не сделал. Разве можно человека, нашедшего сокровище, заставить писать книгу о том, как заработать это сокровище».
Публикуется по книге: «Русский Афонский Отечник XIX - XX веков».
Серия «Русский Афон XIX-XX вв.» Т. 1. Святая Гора,
Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне, 2012.
Смотри также