Путь любого паломника на Святую Гору Афон пролегает, как правило, через греческие города Салоники и Уранополис.
Итак, из Салоник Вы прибыли в Уранополис, остановились в местной гостинице. Наступило утро. Подошел долгожданный час посадки на паром.
Билетная касса находится справа от пристани. Попав на судно, старайтесь занять свободное место на верхней палубе, откуда открывается лучший обзор.
Но вот отданы швартовы, и паром, сопровождаемый стаей чаек, отходит от пристани. Живописные картины сменяют одна другую: впереди – седой Афон, левее медленно проплывают поросшие средиземноморской растительностью холмы, вздымаются из моря дикие скалы, кое-где виднеются руины заброшенных келий.
Нашему взору представилось умилительное, редкое, если не единственное, зрелище, в котором творческая рука Небесного Художника была видна во всём неистощимом разнообразии неподражаемого совершенства и Божественного величия... Светлый туман, лежавший на Святой Горе, исчез под жгучими лучами полуденного солнца, и только лёгкие облака царственным венцом носились над нею и то перевивали её живописные скаты, то расстилались чуть заметною полосою по воздушным высотам, терялись и тонули в их беспредельном и недосягаемом для взора пространстве... Что я чувствовал в первые минуты моего обозрения Афона, его заоблачных высей и исполински тянувшегося хребта его в волнах зелени, с рисующимися по прибрежью обителями, а по холмам и низменностям – пустынническими кельями, – этого не могу передать вам: это невыразимо!
Иеромонах Сергий (Веснин). «Письма Святогорца к друзьям своим о Святой Горе Афонской». Москва, 1895
Русскому паломнику, естественно, хочется сразу оказаться в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре. И это правильно. Как правило, паломники из России, Украины и Белоруссии используют Свято-Пантелеимонов монастырь в качестве своеобразной базы, откуда они совершают поездки в разные места Святой Горы. Здесь более удобно освоиться с афонскими традициями, чему способствует и родная русская речь как в общении, и церковно-славянское богослужение. Здесь можно более подробно узнать об Афоне, его монастырях, найти проводника, говорящего по-русски. Здесь же можно оставить вещи и отправиться в путешествие по Святой Горе.
На Востоке у нас есть очень важная точка опоры, созданные самой историей нашей или народом, помимо всякого прямого участия наших властей: Афон.
Одно его значение – чисто церковное, православное, рассматриваемое без всякого отношения к национальности населяющих его монахов; если бы русских и вовсе не было на Афоне, если бы число и влияние их с каждым годом не возрастало, то и тогда Афон, как Святыня Православия, имел бы значение для нас, как одна из главных точек опоры православной политики на Востоке.
Константин Леонтьев, русский философ XIX в.
Первое, что следует сделать паломнику, пришедшему в святогорский монастырь, – это найти архондарик (ищите греческую надпись «APXONTAPIKI» – так на Афоне называют помещение для приёма паломников). Там вам предложат традиционное угощение: рюмку местной водки (ракии или узо), кофе, холодную воду и лукум. Здесь же следует записаться в книгу для посетителей и, если вы пожелаете остаться на ночлег, сообщить об этом архондаричному. Также заранее следует сказать о своём желании исповедаться или причаститься. Имейте в виду, что с заходом солнца монастырские ворота закрываются до утра.
Вообще, если вы приходите в тот или иной монастырь не на час-два, а с ночёвкой, то посещение богослужений и трапезы подразумевается само собой. Богослужения обычно совершаются по правилу: Вечерня и Повечерие вечером, Утреня и Литургия – ночью или утром. Перед праздниками обычно служится Бдение (греч. «агрипни́я»), которое можно назвать Всенощным в самом прямом смысле этого слова – оно служится всю ночь и отделяется от Литургии только очень кратким перерывом. На наиболее почитаемые в обители праздники служится Всенощное бдение, которое может продолжаться до 14 часов кряду.
Неизгладимые ощущения останутся у паломника, если ему удастся побывать на афонском панигире́ (престольном празднике). Для каждой обители это главное событие в календарном году, подготовка к которому занимает ни одну неделю. Служба продолжается много часов подряд, с одним или двумя небольшими перерывами. Подготовка трапезы для панигира дело очень сложное и ответственное. Всем в трапезной места не хватает, так что во дворе ставятся дополнительные столы. Пища также часто готовится в огромных котлах под открытым небом. Если день не постный, то это, как правило, рыба. В противном случае можно отведать самые неожиданные блюда и их сочетания: например фасоль с осьминогом.
Святогорские панигиры
Но прежде всего панигир - это трапеза не материальная, а духовная. Обычно монастыри приглашают к себе лучших певчих из афонских монахов-пустынников. Прибывают епископы, делегации от всех монастырей Святой Горы.
Завтра праздник. Било приглашает к бдению. Оно уже возвещает начало праздника: на Афоне нет астрономического счета часов, здесь живут по византийскому богослужебному времени. Как в книге Бытия: «И был вечер, и было утро: день один» (Быт.1;5). День начинается вечером, вечерней службой. Хотя на западе ещё догорает полоска света, монастырский двор уже погружён в тихую тёплую тьму, сочащуюся из всех углов. В церкви горит несколько свеч и лампадок перед главными иконами. К иконам подходят неслышно, прикладываются и занимают свои места у стен. «Благословен Бог наш...» Начинается церковная молитва. Следует псалом о сотворении мира, бодрый, радостный (Пс.103). Мир заполняется жизнью, даже «вино веселит сердце человека» сердце кипит от благодатных сил. Высокий молодой монах, следуя какому-то ему одному известному распорядку, зажигает одну за другой свечи и лампадки. Паникадило горит и сверкает, подсвечники взметнулись к куполу, сияние качается в поющей церкви. Небесная радость молитвы усилена радостью света. Как тепло в ещё невинном мире... Голос диакона свеж и звонок. Идёт великая ектения, молитва соборности всех Божиих творений. Потом стихира на «Господи, воззвах...» Завеса на Царских Вратах ещё не убрана, богослужение движется в пространстве земного мира, потерянного рая. Вечерня, часы, утреня, литургия. С небольшим перерывом великая праздничная служба медленно тянется сквозь ночь.
Всё тот же высокий монах, следуя своему таинственному распорядку, гасит свечи и лампады. Оставляет только предписанный Типиконом минимум. Читаются покаянные псалмы, тьма объяла нас ещё сильнее, богослужение постепенно подводит нас к Страшному Суду. Какой контраст со страстными, живописными картинами, вдохновлёнными Апокалипсисом: кромешная тьма так сгустилась, что даже звук с трудом пробивается сквозь неё. Поразительно скорбное молитвенное чтение доходит до сознания из какой-то страшной глубины. Один монах научил меня прежде, что в этом месте нужно молиться так: «Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного, и в день Страшного Суда». Как немощны человеческие мысли в абсолютной тьме и тишине. Это опыт, который свидетельствует и предупреждает больше, чем громогласные трубы и пламя, бьющее из распахнутых челюстей ада. Оставленность и неизвестность загробных мук и тьмы, времена, когда Истина искажена и скрыта под наслоениями греха и забытья. Откроется ли когда-нибудь эта Истина? Выберемся ли мы из этой страшной ямы? Это опыт встречи со своей собственной жизнью, радикальное испытание – истинна ли она?
Из этого провала нельзя выйти быстро и легко, даже через самую набожную монастырскую литургию. Долго и ритмично сменяются мольбы и пение, псалмы и вариации на их темы, тропари и кондаки к празднику. Медленно входит в церковь свет. По светлой гальке стихир утренняя служба течёт к заре, к литургии. Вся радость от заново призванного творения мира и жизни, вся печаль о потерянном рае, всё изумление перед святыми, прославляемыми в тропарях и кондаках, – всё обретает свой окончательный облик, свой полный смысл в евхаристической службе жертвой и любовью дарованного бытия. «Всякое ныне житейское отложим попечение...» Во время Херувимской песни в густом облаке ладана храм начинает кружиться, свет трепещет и блещет новым сиянием, трёхнефная церковь окончательно отделяется от земли и движется по своим небесным стезям. Давешний оживлённый разговор двух хоров получает новый импульс. Служба больше не тянется медленно к своему концу, а летит по спирали ко всё более ясной цели. «Святая святым...» – и выходит ангелоподобный священник с чашей кипящей пурпурной крови в руках.
Горы в дымке, жемчужное утреннее море под нами. Благоухает освящённая кутья.
Не торопясь и не оступаясь, вся гора Афонская, вместе со своими обитателями, мирно держит путь в Царство Небесное.
Павле Рак
В разных монастырях богослужения начинаются в разное время; о приближении службы вы узнаете по ритмичному стуку в специальное деревянное било, которое на Афоне называется «си́мантрон». Инок, несущий это било на плече и постукивающий в него деревянным молоточком, обходит монастырский двор за пять-десять минут до начала богослужения.
Трапезы вне постных дней во всех обителях две: одна после Литургии, вторая после Вечерни. Отношение к трапезе на Афоне самое серьёзное; по сути дела, это продолжение уставного богослужения. Естественно, трапеза начинается и заканчивается молитвой; вкушать пищу начинают и заканчивают по знаку, подаваемому игуменом, то же касается и приёма вина. Во время трапезы разговоры запрещены, все слушают чтение, чаще всего – жития святых.
На трапезе по временам бывает и свежая рыба, когда домашние рыбаки (схимники тоже) изловят её в море. Замечательны октоподы – детёныши исполинских спрутов. Вид их безобразен, мясо вкусно, но грубо. Их едят здесь и в Великий пост, поскольку они не относятся к роду рыб. Рыбу, а тем более животных, ловят удивительной величины, тяжести и вида. Есть также раки, ёжики, пинны, род морских черепах, в которых находят жемчуг, и питалидки или что-то вроде устриц. До всей этой морской дичи греки необыкновенные охотники, но мы боимся самого её вида.
Всё, что производят местные сады монастыря, также подаётся братии на стол: нередко бывают винные ягоды (фиги), лимоны и померанцы (вместо уксуса), орехи разного рода, апельсины и виноград. Если прибавить к этому постоянно прекрасный пшеничный хлеб, вы скажете, что это панское житье. Не панское, а райское, потому что всё, что бывает на трапезе, бывает без излишества, в меру, так что мы выходим из неё ни сыты, ни голодны, следовательно, способными во всякое время и на молитву, и на послушание.
Иеромонах Сергий (Веснин)
Афонская еда на первый взгляд во многом похожа на нашу обычную мирскую постную кухню. Что же придаёт ей неповторимый вкус? Монахи используют редкую приправу – молитву, сопровождающую каждое приготовление пищи.
Вообще на Святой Горе без молитвы не совершается ни одно дело или послушание. Во время сезонных работ (например, чистки фасоли и сбора маслин) часто читают акафист Пресвятой Богородице. Многие иноки совершают непрестанную тайную молитву по чёткам. Творить Иисусову молитву они призывают и мирян.
После вечерней трапезы и перед Повечерием в центр соборного храма паломникам выносят для поклонения ковчеги с частями Животворящего Креста, мощами Святых и другими святынями. Эти ковчеги открыты, святыни издают дивное благоухание, и можно приложиться к ним непосредственно, без защитного стекла. Если вы захотите уточнить, что за святыня находится перед вами, не стесняйтесь спросить: «Ти и́нэ авто́ ?» (что это ?). Вас поймут и постараются разъяснить.
Святая Гора – огромное кладбище, необычное кладбище. Повсюду: в домах, в кельях и пещерах, в церквях хранятся мощи святых, и повсюду же – кости их прежних обитателей. В келлии с провалившейся крышей, стены которой ещё сопротивляются стихии, или в далёкой пещере путник часто набредает на кости, тщательно сложенные, а может быть затянутые паутиной, собранные в мешок, в пластиковый пакет, или подвешенные к косяку. Это последняя память о прежних жителях. Каким-то чудесным образом эти кости не наводят на грустные мысли, даже наоборот – значит, место не заброшено.
Повсюду витающая смерть кажется как бы отсутствующей именно в силу своей нарочитой неприкрытости и повсеместности. Афонское бесстрашие перед смертью – не что иное, как последовательно понятая и пережитая мука Христа о месте человека в мире. Христианин всегда в странствии, в промежутке, на пути к цели, находящейся по другую сторону жизни. Жизнь сама по себе, без этой потусторонней перспективы, ничтожна. Жизнь, ставшая самодостаточной, и есть та страшная «вторая смерть», смерть души, от которой нет спасения. Чтобы стяжать жизнь вечную, монах, да и всякий христианин, должен сначала умереть для этого мира. Умереть на всю жизнь! «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода. Любящий душу свою (т.е. жизнь – авт.) погубит её; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит её в жизнь вечную». И святогорец тем и занят: упорно и постоянно умирает для этого мира. Он умерщвляет страсти, хоронит пустые желания и праздные мечты. Только «смертью побеждается смерть». И ещё: святогорец «держит свой ум во аде и не отчаивается», поскольку у ада нет власти над воскресением.
Павле Рак
Связаться с Паломнической службой «Афонит» можно по эл.адресу: palomnik @ afonit.info
Телефон: +38 (066) 596-99-71 (на этом номере Viber, WhatsApp и Telegram).
Более подробную информацию о паломнических программах и услугах см. на официальном сайте Паломнической службы «Афонит» по адресу: palomnik.afonit.info