С началом Второй мировой войны над Афоном нависла новая угроза потери независимости, древнего монашеского уклада и сокровищ. После занятия Греции немецкими войсками, союзники завоевателей болгары изъявили желание взять Святую Гору под собственный контроль. Зная об этих намерениях, Священный Кинот, желая сохранить независимость Святой Горы и неприкосновенность её сокровищ, 13/26 апреля 1941 года направил послание Адольфу Гитлеру, в котором просил взять монашескую республику под свою защиту. Гитлер был польщён письмом святогорцев и отдал приказ, запрещающий немецким и болгарским военным вход на Святую Гору. Контроль за исполнением этого решения был поручен гестапо, которое обосновалось в городе Урануполис.
По мнению греческих монахов, болгары не просто намеревались оккупировать Афон, но целью болгарской армии было, под видом оккупации, изгнать греков и захватить Афон, включив его в состав Болгарского государства. Как известно, болгары, захватив Северную Македонию, разорили там два монастыря. Поскольку армия болгар приближалась к Афону, Кинот посчитал, что разорение Святой Горы неминуемо. Решено было не ждать разорения и упредить захватчиков.
Послание Кинота к Гитлеру составил старец Гавриил Дионисиатис, духовник монастыря Дионисиат. Перевел письмо на немецкий язык – монах Герасим Дионисиатис.
Вскоре после письменного обращения Священного Кинота к Гитлеру на Афон прибыла группа немецких офицеров и ученых. Как вспоминал монах Герасим Дионисиатис, многие офицеры были очень образованными людьми и хорошо знали не только европейские языки, но и древнегреческий. Эта группа офицеров и ученых обосновалась в Карее, а немецкий гарнизон – в Великой Лавре и на Вигле.
Управляющим Афоном был назначен тогда же немецкий учёный Штайгер, по отзывам современников много сделавший для защиты уникального афонского материального и духовного наследия.
Для того, чтобы вести с немцами переговоры, требовался монах, знающий немецкий язык, а на Афоне в то время среди греков грамотных иноков было очень мало. Такой нашелся среди русских – иером. Софроний (Сахаров), который владел несколькими европейскими языками, в т.ч. и немецким. Его-то и попросили сопровождать немецких офицеров, чтобы убедить их в необходимости сохранения Святой Горы от разрушения. Так, в сопровождении русского о. Софрония (Сахарова), группа посещала все монастыри. Но офицеры и лица в штатском, в свою очередь, приехали не просто посмотреть на жизнь монахов, а для работы в библиотеках...
Сейчас уже не является секретом, что в недрах СС существовала структура, включавшая около 50 институтов, в которых изучались эзотерика и мистика, всевозможные духовные практики и традиции, древние рукописи, мифы и легенды разных народов, санскрит и многое другое. В районы Средней Азии, начиная с 1930-х г.г., отправлялись многочисленные немецкие экспедиции. Особенно тщательно изучался Тибет. Гитлер искал в этом районе Земли поселения, где должно было сохраниться знание о сверхъестественных человеческих способностях. Оккультный лидер немецкой нации верил, что в этом районе должны проживать люди, обладающие знаниями, необходимыми для мирового господства. Этой верой объясняется факт появления колоний тибетских лам (монахов) в нацистской Германии.
Весьма интересно, что на Афоне, как и в Тибете, военное присутствие немцев сочеталось с «духовными исследованиями». Вместе с офицерами прибыли ученые из известной оккультно-исследовательской организации "Анненербе"... Итак, группа немецких "ученых" появилась на Афоне. Не следует забывать, что организации "Анненербе" покровительствовал сам Гитлер. Ученые под видом сбора информации для Гитлера при содействии Священного Кинота были допущены во все библиотеки святогорских монастырей. Специалисты изучали православные медитативно-духовные практики и традиции исихазма. Примерно в это же время Гитлер начинает открывать православные храмы на оккупированных территориях.
Тем не менее, духовная мощь Святой Горы так и не открылась посланникам «великого арийца» – ни через рукописи, ни через беседы с монахами. Зато отец Софроний (Сахаров) своей образованностью, воспитанием и скромностью так поразил немцев, что рапорт, который они подали в ставку Гитлера после посещения Афона, был самым благожелательным. Ответ ставки также был положительный. В результате ни один из монастырей Афона во время оккупации не пострадал и не лишился своего самоуправления, а Афон – греческого управления. Более того, немецкий гарнизон перекрыл доступ на Афон всем мирянам. Некоторые старые монахи даже сейчас вспоминают, что немецкие солдаты не входили с оружием в монастыри, складывая винтовки в козлы перед вратами обителей.
Впоследствии учеными проекта "Анненербе", по материалам их работы на Афоне, была издана отдельная книга на немецком языке со ссылками и фотографиями. В том числе книга содержит фотографии сотрудников "Анненербе", изучающих рукописи прямо в библиотеках Святой Горы. Памятный экземпляр книги хранится и на Афоне в одном из монастырей.
Следует отметить, что не все русские афониты благосклонно относились к появлению нацистов на Афоне. Так некоторые русские отшельники Карули избегали общения с о. Софронием именно из-за его близких отношений с Бальфуром и немецкими офицерами.
В то время Каруля была признанным духовно-аскетическим центром Афона. По причине трудных условий жизни, в пещерах Карули жили только русские отшельники. Эти пещеры скрывают много тайн. Там были князья, видные Белые офицеры, многие незаурядные люди Старой России.
Интересно, что позиция русских отшельников была весьма твердой: нацисты – безбожники, компромисс невозможен. Вероятно, в этом выразился максимализм русских, проявившийся во всей истории Русской Церкви, и ставший чертой русского характера. Отец Софроний стоял на умеренной позиции, которую заняли греческие монастыри, он выполнил послушание Кинота, стал переводчиком для немецкой делегации. А русским отшельникам Карули нечего было терять: в пещерах, где они жили, не было даже воды. Да и немцы не решались пожаловать на неприступные скалы. Возможно, непонимание отца Софрония и старцев Карули было недоразумением. Впоследствии Господь явил святость и той и другой стороны.
Интересен и другой факт. Многие английские военные, преследуемые немецкими частями, находили на Святой Горе убежище и с помощью монахов переправлялись сначала в Турцию, а затем на родину. Узнав об этом, некоторые монахи были арестованы и подверглись пыткам.
В мае 1944 года немцы окончательно покинули Святую Гору, но это не стало концом её бедствий. Большой ущерб был причинён Афону в ходе Гражданской войны в Греции (1944–1949), когда военные действия были перенесены на территорию Афонского полуострова. Несколько монахов было расстреляно и брошено в заточение.
С 1910 по 1971 год на Святой Горе наблюдалось значительное сокращение насельников: их число уменьшилось с 9.900 до 1.145 человек, а средний возраст достиг 55 лет. Многим казалось, что конец Афона близок, уже выдвигались проекты превращения Святой Горы в огромный музейный комплекс и туристический центр. Старцы и подвижники не находили молодых последователей, возникла угроза обрыва тысячелетней традиции, прежде передававшейся из поколения в поколение. Огромные монастыри и скиты, некогда полные жизни, теперь обезлюдели и разрушались.
Но неожиданно даже для оптимистов началось, казалось, непредвиденное – Святая Гора начала возрождаться, Пресвятая Богородица не дала опустеть своему Уделу. Число монахов постоянно увеличивалось и сейчас достигает 1800 человек. Во многом это было связано со сближением общежительной и исихастской традиции, вдохнувшим в православное монашество новую жизнь.
На Святую Гору приходили люди разных профессий, возрастов, но их большую часть составили молодые люди с высшим образованием. Были среди них и крупные учёные с мировым именем, при этом важно подчеркнуть, что они прибыли на Афон не для того, чтобы его модернизировать и преобразить, а чтобы самим стать частью его традиции.
Увеличение числа насельников не было одинаково во всех монастырях. Первоначально возросла братия в Ивироне, Хиландаре, Каракале, Филофее, Симонопетре, Агиу Павлу, Григориате и Эсфигмене. Монахи прибывали не по одиночке, но группами – синодиями. Они приходили в монастыри из скитов и пустыней, братия которых составляет три пятых всех афонских монахов. С середины 1970-х годов, монахи стали перемещаться – и снова синодиями – из более процветающих монастырей в находившиеся в упадке обители.
С начала 1980-х годов началось обратное движение из монастырей назад в скиты и кельи. Иноки, прожившие в монастырях много лет и получившие необходимый монашеский опыт, переходили в скиты и каливы, в поисках большего уединения. В этот же период в афонских монастырях общежительное устройство окончательно сменило идиоритмическое (особножительное).
В процессе возрождения афонского монашества ключевую роль сыграла плеяда харизматических старцев, привлёкших множество людей к монашеской жизни и оказавших большое духовное влияние на молодое поколение иноков. Среди них выделим отца Иосифа Исихаста (+1958), отшельника, который был духовником для шести из двадцати монастырей Афона; отца Паисия Святогорца (Эзнепидиса, +1994), возродившего несколько монастырей, духовного отца многих афонских монахов и большого числа мирян; русского отца Софрония (Сахарова, +1993), основавшего монастырь Иоанна Предтечи в графстве Эссекс (Англия), автора многочисленых книг (в том числе и классического жизнеописания преподобного Силуана Афонского). На Афоне он прожил более 20 лет (1925–1947), был духовником нескольких обителей и множества келиотов. Не меньшего внимания заслуживают и другие современные старцы: Арсений Пещерник (1983), Порфирий Кавсокаливит (1991), Ефрем Катунакский (1998) и Феоклит Дионисиатский (2006). В Русском на Афоне Свято-Пантелеимоновом монастыре вот уже ровно 35 лет как несет свой подвиг 99-летний игумен обители схиархимандрит Иеремия (Алехин). Таких подвижников на Афоне десятки и даже сотни, не прервалась цепь живой традиции и сейчас.
Я, когда пришёл на Святую Гору, нашёл многих из отцов в делании и созерцании. Старых и святых людей. Был старец Каллиник. Прекрасный подвижник. Сорок лет затворник. Упражняющийся в умном делании и вкушающий мёд божественной любви, бывший и для других полезным. Он вкусил восхищение ума.
Пониже его жил другой, старец Герасим. Превосходный безмолвник. По происхождению хиосец. Удивительный подвижник. Упражняющийся в умной молитве. Девяноста лет. Жил на вершине пророка Илии семнадцать лет; борясь с бесами и страдая от непогоды, пребыл непоколебимым столпом терпения. У него были непрекращающиеся слёзы. Услаждаемый помышлением об Иисусе, совершил он свою беспопечительную жизнь.
Повыше был старец Игнатий, незрячий много лет. Долгие годы духовник. Старец девяноста пяти лет. Молящийся умно и непрестанно. И из-за молитвы уста его испускали благоухание, так что беседа с ним вблизи его уст доставляла радость.
Был и другой, ещё более удивительный, у Петра Афонского – отец Даниил, подражатель Арсения Великого. Крайне молчаливый, затворник, до конца дней служивший литургию. Шестьдесят лет он ни на один день не помышлял оставить божественное священнодействие. А в Великий пост во все дни служил преждеосвященные литургии. И, не болея до последних дней, скончался в глубокой старости. А литургия его продолжалась всегда три с половиной или четыре часа, ибо он не мог от умиления произносить возгласы. От слёз перед ним всегда увлажнялась земля. Поэтому он не хотел, чтобы кто-то посторонний находился на его литургии и видел его делание. Но меня, поскольку я очень горячо его просил, меня он принимал. И каждый раз, когда я ходил к нему, три часа шагая ночью, чтобы предстоять при этом страшном воистину божественном зрелище, он говорил мне одно или два слова, выйдя из алтаря, и сразу скрывался до следующего дня. Он совершал до конца жизни умную молитву и всенощное бдение. У него и я взял устав и нашёл величайшую пользу. Ел он двадцать пять драми хлеба каждый день и весь возносился ввысь на своей литургии. И пока земля у него под ногами не превращалась в грязь, не заканчивал литургию.
Старец Иосиф Исихаст «Изложение монашеского опыта».
С XIX века на Афоне не было проведено ни одной серьёзной реконструкции, и сегодня на Святой Горе идут масштабные восстановительные работы. Эти процессы вызывают некоторую обеспокоенность. Огромное число паломников, новые дороги, шум строительства, современные технологии – всё это существенно изменило ритм жизни Афона. Технологическая революция, произошедшая за последние годы, не могла не сказаться на укладе Святой Горы. На данный момент использование современных технологий воспринимается неоднозначно: некоторые монахи не используют даже обычных телефонов, не говоря уже мобильных, другие применяют интернет. Современные старцы говорят о том, что продолжается поиск золотой середины. В конечном итоге, использование современных научных достижений допустимо ровно в той степени, в какой они не препятствуют духовному деланию и не приносят за собой комфорта.
Сегодня на Святой Горе существуют все исторически сложившиеся типы иноческой жизни: монастыри, скиты, кельи (в отличие от России, на Афоне это слово означает не только комнату в монастыре, но и небольшую обитель с храмом), каливы (обитель без храма). До сих пор есть и отшельники, подвизающиеся в уединённых пещерах и ветхих строениях.
– А есть ли сейчас на Святой Горе такие великие подвижники, какие были когда-то, те преображённые святые старцы, что жили в египетской пустыне, и каких мы знаем по не столь уж далёкой от нас русской литературе XIX века?
– Есть, как им не быть, – отвечает монах. – Пустынников на Афоне несколько сотен, а может и тысяча. Ты мог и сам увидеть некоторых из них, тех, что живут в келиях на Карульских скалах или в лесах на Провате. А больше всего вокруг Кареи – по двое, по трое, по десятку или в одиночестве. Каждый может их видеть, когда они работают на своих огородах, можно даже погостить у них, помолиться рядом. А есть и такие, кого не увидишь – они не выходят. Живут они далеко, в горах, скрываясь от любопытных, и спускаются в монастырь раз в несколько месяцев, чтобы взять самое необходимое: масло для лампадок, муку для просфор. Возьмут это – и скорей назад, в своё одиночество. Но если ты приезжаешь на Святую Гору ненадолго, вряд ли тебе так повезёт, что увидишь кого-то из этих старцев. А если случайно наткнёшься на такого в пустыне, может статься, он прогонит тебя, накричит, но если увидит, что ты со смирением претерпеваешь это и смиряешь свою гордыню ради разговора с ним, тогда впустит. Но только тогда. Скажу тебе, есть одно братство, одно из самых старых на Святой Горе... Последний раз видели его восемь лет назад, до того шестнадцать лет никто его не видел, а ещё раньше – не знаю сколько. И вот как было в последний раз. Однажды вышел молодой монах, состоявший в послушании у одного старца в пустыне, пройтись после утренней литургии и неожиданно увидел на лесной полянке шестерых незнакомых монахов, которые отпевали седьмого, усопшего. Шестеро подошли к молодому иноку и сказали, что по традиции в их братстве должно быть семь человек, но седьмого они хоронят. “И поскольку ты первый, кого мы встретили, то, может быть, ты присоединишься к нам и станешь седьмым в нашем братстве?” Монах, поняв, о каком братстве идёт речь, захотел, конечно, стать одним из них, но не смел решиться на такое без разрешения своего старца. Шестеро похвалили его за послушание и позволили ему пойти спросить старца – таков уж порядок, самовольство к добру не приводит, – но взяли с него обещание, что когда он вернётся, то будет один. Не следует им быть объектом чьего бы то ни было любопытства. Между тем, старца, когда он услышал о семерых, охватило странное беспокойство, он не мог его скрыть и всё повторял, что должен их видеть, даже если умрёт после этого. Пошли вдвоём, плутали в роще, спотыкаясь о камни, но видели только тёрн и репейник, колючие кусты, сухую траву, шипы, да сияющее небо. Ни той полянки, ни загадочных братий не было, хотя молодой монах был более чем уверен, что легко отыщет их. Он хорошо знал эту местность, и всё же... Долго плутали они по жаре, пока, наконец, старец не понял, что не может увидеть семерых, потому что ему это не суждено.
А братство, о котором говорится в этой притче, – самое святое и молитвенное на Святой Горе. Существует о нём древнее предание: именно эти семеро отслужат последнюю литургию на Земле, на такой, какой она будет перед наступлением Царства Небесного”.
Павле Рак