95 лет назад, 1 июня 1920 года, на Святой Горе почил афонский старец и подвижник, духовный сын старца иеросхимонаха Иеронима (Соломенцова), восстановитель и настоятель русской келейной обители Святой Троицы на Афоне и председатель Братства русских обителей (келлий) Афона иеросхимонах Нифонт (Краснов).
Отец Нифонт (в миру Павел Васильевич Краснов) происходил из донских казаков и был уроженцем области Войска Донского (по другим данным — Воронежской губернии). Когда ему исполнилось десять лет, он поступил послушником в один из российских монастырей. Был келейником у настоятеля. После шести лет монастырской жизни будущий афонский монах сильно заболел, провел в постели два года и был уже при смерти. Но дал клятву посетить Иерусалим, помолиться у Гроба Господня, а затем идти на Святую Гору Афон. И свершилось чудо — юноша выздоровел, был пострижен в рясофор, а через пять месяцев умер его настоятель, и отцу Нифонту открылась по воле Божией дорога на Афон.
30 октября 1872 года молодой инок поступил в Свято-Ильинский скит на Афоне. Но вскоре по благословению старца Иеронима (Соломенцова) он переселяется на Карулю в послушники к одному русскому старцу-отшельнику.
Тот, кто когда-нибудь видел Карулю, хоть на фотографии, может представить себе нелегкую жизнь тамошних монахов. Земли нет, летом некуда скрыться от палящего солнца. Монахи живут практически как затворники, ибо каждый шаг за пределы кельи требует больших трудов. Отец Нифонт избирает себе строгого старца-пустынника с тайной мыслью остаться у него до самой смерти.
У отца Нифонта было рукоделие. Он занимался изготовлением кипарисовых крестов. Главной трудностью карульской жизни была необходимость частых путешествий в Русский Свято-Пантелеимонов монастырь, где в то время можно было получить скудную для отшельника еду. Для того, чтобы попасть в русский монастырь, нужно было пройти пешком почти половину афонского полуострова по его нелегким дорогам. «Но ничто его так не убивало, как хождение за провизией в Пантелеимонов и другие монастыри, где он целую торбу пшена и сухарей — более двух пудов — взваливал на себя и нес по крутым и скалистым горам, которыми усеян весь Афон. Это его окончательно изнуряло, и он почти падал без чувств, особенно в летнее, знойное время.
Ко всему прочему строгий старец, бывало, начнет упрекать его, что, мол, провизии принес на два рубля, а башмаков избил на три, совершенно забывая, какие дороги на Афоне. В конце-концов он приучил его ходить босым и в летний зной, и в холодную зиму. Все это впоследствии отозвалось на здоровье почтенного иеромонаха Нифонта. Но самыми тяжелыми для молодого послушника были муки совести, что им не исполнен обет посетить Иерусалим для поклонения Святому Гробу. И старец-духовник Иероним (Соломенцов), выслушав сомнения инока, благословил его исполнить обет. Чтобы его выполнить, юноша нанялся писцом, работал три месяца днем и ночью и заработал 800 пиастров, то есть 64 рубля.
Отец Нифонт посетил Святой Град, обошел все тамошние обители, приложился ко всем святыням и возвратился на Афон. Но он уже не застал своего старца в живых. По благословению духовника он поступил в келлию святителя Николая Чудотворца Иверского монастыря. В 1881 году его рукоположили сначала в диаконы, а на другой день, 3 августа, — в иеромонаха. Но старец келлии, схимонах Николай, провидев большие дарования молодого иеромонаха, благословил его идти восстанавливать давно заброшенный древний скит сербского Хиландарского монастыря, основанный в прошлом самим свят. Саввой Сербским. Отец же Нифонт хотел умереть в келлии своего старца, но тот сказал ему, что здесь он не сможет выполнить то, для чего предназначен, и напомнил ему притчу о талантах. И, как истинный послушник, отец Нифонт отправляется выполнять новое послушание.
Троицкая келлия (Древний скит) начала ХХ века
И вот 30 июля 1883 года с благословения старца и разрешения монастыря он переселяется в заброшенный древний скит Святой Троицы. Жизнь в этом скиту также была тяжела. Главная трудность была в недостатке воды, которую можно было брать только в большом источнике, берущем начало внизу под горой, около скита. Кроме того, почва вокруг скита была каменистая и неровная. Но Бог не оставляет без помощи труженика, и скоро вокруг него начинает собираться братство. Возрождать скит вместе с отцом Нифонтом приходит русский монах Геннадий. Скоро в братство вступает и отец Афанасий, сорок три года прослуживший священником в России и в конце своего жизненного пути пришедший на Афон. Настоятель сразу увидел в старом священнике опытного духовника. И не ошибся. Этот подвижник в течение своего восьмилетнего пребывания на Афоне ежедневно служил Божественную Литургию. В восемьдесят три года выполнял послушания так же, как и молодые. К нему, как к духовнику, обращались все пустынники, жившие в окрестностях скита. Почил этот подвижник в 1902 году.
В подобных условиях возродить скит можно было возможно только надеясь на Божию помощь, и она не замедлила прийти. Афонский иеромонах Агафангел пожертвовал две тысячи рублей, и в течение восьми лет скит был приведен в порядок. Кроме того, братия дает Богу обет соорудить на иждивении русских благодетелей более обширный храм во имя святителя Николая Чудотворца, в память чудесного спасения Государя Императора Николая Александровича от угрожавшей опасности в городе Отсу в Японии. Благодаря этому намерению мы видим любовь русского афонского монашества к своему Царю, ибо здесь, на Афоне, подобное строительство не может преследовать какие-то корыстные цели. Здесь не получишь за это ни наград, ни какого-либо высочайшего внимания».
Одновременно с работами по благоустройству скита отец Нифонт с полной отдачей заботился о духовных потребностях своих подопечных, он учредил строгий общежительный устав, сам лично подавая пример его исполнения. Он был первым и на богослужении, и на послушаниях. Братья келлии очень любили своего наставника и во всем старались подражать его святой жизни.
За короткое время в обители вокруг о.Нифонта собралось русское братство числом около 40 человек. Видя успехи старца в возобновлении обители, игумен Хиландарского монастыря обратился к нему с просьбой принять на себя возрождение одноименной древней обители еще и в Карее – административном центре Афона. Поэтому четырнадцать русских отцов осталось в прежнем скиту, а 20, во главе с о. Нифонтом, поселилось в заброшенной Карейской келье, также основанной святым Саввой.
Чтобы возродить обитель, русским монахам пришлось пойти даже на хитрость. Преодолевая противодействие греков, для изготовления купола в одном из подвалов они организовали кузницу. Когда же всё было готово, то в одну ночь над кельей вырос в характерном русском стиле купол с крестом наверху. Иначе действовать было невозможно – греки не хотели давать разрешение на строительство нового русского храма.
Обитель имела два храма и несколько многоэтажных корпусов с братскими помещениями, трапезной, архондариком для паломников и другими помещениями.
Также келлия состояла соучредителем русской школы в Константинополе. Число братии в обители насчитывалось более 50 человек.
О. Нифонт принимал также активное участие в деятельности Братства русских обителей Афона и сначала был товарищем председателя Братства, а затем избран и его председателем.
Старец Нифонт категорически отверг богоборческую революцию 1917 г. в России. После этих трагических событий связь обители с Родиной прервалась, прекратилось пополнение братства насельниками из России. Лишь немногочисленные представители Белой эмиграции приходили в обитель.
Преставился иеросхимонах Нифонт (Краснов) 1 июня 1920 года. После его кончины Свято-Троицкая келейная обитель, испытывая крайнюю материальную нужду и не имея нового притока братии, постепенно пришла в упадок. В этом она разделила печальную судьбу остальных русских келейных обителей Афона ХХ века.
На 1962 г. в Свято-Троицкой келлии оставалось лишь 2 иеромонаха, одному из которых было 79 лет, а другому 73 года. После их смерти и здесь пресеклось русское братство.
Сегодня от некогда величественной русской обители Святой Троицы остались лишь одни руины, возвышающиеся над административным центром Святой Горы и молчаливо напоминающие о былом величии Русского Афона.