Несмотря на то, что сегодня у русских монахов есть возможность паломничества на Святую Гору, общения с опытными афонитами, а также чтения многих произведений святогорских подвижников (как на русском, так и на греческом языке), каждая серьезная публикация, посвященная афонскому духовному опыту, становится важнейшим событием для ищущих спасения вдали от мира.
Особенно востребован в монашеской среде запрос на книги о подвижниках, с одной стороны, близких к нам по времени жизни (то есть заставших искушения современного мира), а с другой — чтобы их опыт уже был «очищен» временем от скоротечных суждений и оценок современников. Именно таким произведением является впервые опубликованное на русском языке жизнеописание известного афонского старца Иерофея Дидаскала.
Благодаря двум его ближайшим ученикам — братьям-монахам Евфимию и Филофею, составившим в начале XIX века воспоминания о старце, и современному русскому переводчику иеромонаху Серафиму (Захарову), перед нами приоткрывается путь великого подвижника, который сумел стяжать дар непрестанной молитвы. Дневниковые записи монахов Евфимия и Филофея — списки жития старца Иерофея — сохранились в кодексах монастыря Ланговарда, находящегося на острове Парос, и монастыря Пророка Илии острова Идра. Две рукописи стали основой для рассматриваемой нами книги. Это критическое издание, соединяющее в себе оба кодекса.
«УЧЕБНИК» МОЛИТВЫ
Особенно ценным «Житие старца Иерофея Дидаскала» представляется для монашеской аудитории: оно целиком посвящено опыту главного монашеского делания — молитве. Написанная живым, непосредственным языком, полная эпизодов сердечной искренней молитвы, книга трогает душу, заставляя увлечься описанием трудов монаха Иерофея и побуждая искать подобных подвигов и в своей жизни. Вместе с тем, это серьезная научная работа, безупречная по стилю, который следует византийскому агиографическому канону и перекликается с житием преподобного Симеона Нового Богослова.
Интересно, что целые лексические конструкции заимствованы из древнегреческого текста без изменений. Таким образом, произведение сочетает в себе два подхода: житийный канон и дневниковые записи исихастов. Подобно одному из ярчайших представителей традиции исихазма преподобному Симеону, старец Иерофей ревностно выступал против тех, кто считали святость возможной лишь в древности, а евангельские заповеди — неисполнимыми. Как и во времена византийских исихастов, монах Иерофей сталкивался с непониманием братии, интригами и клеветой. Монашеская жизнь старца открывается перед нами как постоянное страдание, восхождение на крест.
Не случайно описание жизненного пути главного героя начинается с размышлений о мученичестве: еще совсем юным будущий монах сначала страстно желает стать мучеником ради Христа, но затем по благодати Божией перед ним открывается необходимость жить повседневным постоянным подвигом, и он, постигнув умом славу «бескровного мученичества», отправляется в монастырь учиться послушанию. Сам Господь скрыл внутреннюю жизнь старца Иерофея от человеческой славы. В книге перед читателем со всей откровенностью предстает внутренняя духовная брань, монашеские ошибки и победы. Так, приоткрывается одна из тайн монашеской жизни, на которую указал апостол Павел: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные».
Интересно, что рассматриваемое нами издание о жизни старца изучалось только на Афоне и как чтение сугубо монашеское. Причем, использовалось как текст «для служебного пользования», то есть для того, чтобы на практике учиться молитве.
ВРЕМЯ ДУХОВНОГО ОБНОВЛЕНИЯ
Особый интерес жизнеописание старца Иерофея Дидаскала представляет с исторической точки зрения: это ценная хроника о жизни Святой Горы. Описывается один из малоизученных исторических периодов жизни Афона — возрождение традиции древних исихастов и духовное обновление афонского монашества в XVIII–XIX веках. Не только на русском языке, но во всем мире не так много литературы, посвященной этому историческому и духовному феномену.
На греческом языке научная полемика по этому вопросу обобщена в трудах Стилианоса Пападопулоса — ученого, бывшего духовным чадом афонского старца Иакова Цаликиса и, в конце концов, принявшего монашество. В богословии афонских старцев тех времен исследователь выделяет, с одной стороны, приверженность к точному и буквальному пониманию канонов, а в практическом плане — к обновлению жизни через частое Причащение.
Как известно, на протяжении нескольких столетий турецкого ига культура и образованность греческого народа постепенно приходили в упадок, что не могло не отразиться и на монашеской жизни Афона. Но во второй половине XVIII — начале XIX века на Святой Горе начинается духовное возрождение. Его истоки — в возрождении внимания аскетически настроенных умов к традиции исихазма. Такие великие святые, как преподобный Никодим Святогорец и святитель Макарий Коринфский, вдохновляемые идеалами древнего монашества, стремились вновь обрести утерянную нить, связывающую современную им церковную и аскетическую практику с православным преданием. Плодом их трудов стало, например, издание таких основополагающих сочинений, как «Добротолюбие», «Евергетин», «Собрание творений Симеона Нового Богослова» и «Книга о постоянном приобщении Святых Христовых Таин».
Духовный опыт исихастов явился отправной точкой для духовного движения по возвращению к древней церковной традиции — филокатического (святоотеческого) возрождения. За короткий срок удалось сделать, казалось бы, невозможное: возродить чистоту христианской жизни в монастырях, остановить духовный распад в миру, вернуть отошедших от православия людей в лоно Церкви и укрепить единство народа. Возникнув в монашеской среде, это движение распространилось по всем Балканам, а затем и в России благодаря переводческим трудам святого Паисия (Величковского). На русском языке осмыслению традиции исихазма были посвящены издания Оптиной пустыни в середине XIX века.
Жизнеописание духовного наставника святого Никодима Святогорца — Иерофея Дидаскала (в переводе с греческого это прозвище означает «учитель»), без сомнения, будет интересно русскому читателю, вдохновленному временем великих Оптинских старцев. Здесь, как и в описанных выше книгах, он найдет много свидетельств живой традиции исихии — уединения от мира для стяжания умной (непрестанной) молитвы. В жизнеописании старца Иерофея с силой и ревностью отражен этот поиск живого предания, которое открывает радость соединения со Христом.
Сегодня на Афоне старца Иерофея почитают через преемство его духовных детей: на Святой Горе живет уже четвертое поколение его учеников, передающих друг другу его духовный опыт — на практике, через духовного отца к чадам. Обращение к опыту великого исихаста, коим был и афонский старец Иерофей Дидаскал, позволяет глубже осмыслить святоотеческое наследие и единство церковного предания наших православных народов и выявляет исторические связи, благодаря которым это единство сохранилось, несмотря на исторические перипетии разных эпох.
МОНАХ С ПЕЛЕНОК
Повествование о монашеском пути афонского старца начинается с удивительной истории о материнской молитве. Увидев, как маленький Иоанн (такое имя получил в крещении будущий монах) падает с крутого обрыва прямо на камни, его мать обращает слезную мольбу к Богородице. Ребенок чудом остался цел и невредим, хотя его принесли домой всего окровавленного. С тех пор благочестивая мать решила посвятить своего сына Богу и в возрасте 9 лет отдала его в монастырь.
Моменты жизни ребенка, а затем юноши-Иоанна в книге схожи с эпизодами житий святых: в его семье царил мир и благочестие, а пример богобоязненной матери научил его любить Христа всем сердцем. С ранних лет Иоанн желает оставить мир и уйти в монастырь, а затем чувствует и непреодолимую тягу к отшельнической жизни. Сначала он даже пытается тайно убежать на Афон, но его возвращают в монастырь, и молодой послушник внимает благословению игумена остаться и учиться монашеской жизни.
Лишь спустя 16 лет труднейших послушаний и аскезы, после смерти духовного наставника, Иоанн наконец может исполнить свою мечту: начать подвизаться в уделе Самой Пресвятой Богородицы. Там он принимает монашеский постриг. И вот, постепенное духовное восхождение сменяется некоторым смущением. Достигнув высоких ступеней в деле физиологического обуздания себя (пост, воздержание), молодой монах понял, что попал в тупик.
Он говорит себе: «Я с детства в монастыре испытал различные виды воздержания: в пище, в словах, в помыслах. Но во мне не произошло никакого принципиального изменения! Так я привык к аскетизму... А где же благодать? Почему я ее не чувствую в себе?» Он знал слова святого апостола Павла, что «помышления духовные — жизнь и мир» (Рим 8:6). Но что такое «помышления духовные»? Что такое «страх Божий»? «Может быть, — думал он, — это какая-то совершенно иная реакция на все окружающее?» Стало ясно, «что книги дальше не могут ему помочь. Нужен был человек, способный научить».
Ему приходит мысль пойти путем послушания, чтобы с помощью него «попрать все свои гордые представления о жизни». Монах выбирает себе в наставники скромного молитвенника отца Дионисия, который живет отшельником в безмолвии и не берет учеников, считая себя недостойным. Но юноша своей ревностью о Господе смог уговорить молчальника взять его в скит и после долгих молитв учитель все же признает, что на это есть воля Божия.
Иерофей же задается вопросом, как он может стяжать страх Божий. Он читал в книгах, что страх Божий очищает ум «от дебелости». Из книги же он узнал и о том, как достичь этой добродетели. «Прилепись, — прочитал он в „Евергетине“ (сборнике святоотеческих поучений), — к человеку, который боится Бога, и через него ты научишься, как это — бояться Бога». Впоследствии духовный наставник объяснил Иерофею, что «аскетические упражнения — это только ступень». Когда человек ее проходит, ему тяжело двигаться дальше. Потому что на следующих этапах книги уже не дают отчетливых ориентиров. Постижение «духовных вещей» — «это всегда очень личный путь, который может тебе показать только тот, кто уже прошел этим путем».
В житии старца Иерофея сказано, что «прежде всего, он научился не видеть зла и искать добро в окружающих». И хотя его постоянное молчание и кротость вызывали пересуды и даже вражду среди других монахов, эти же добродетели, в конце концов, помогли ему стать духовным наставником. Даже те, кто враждовали с ним, в итоге получали для себя большую духовную пользу, покаявшись. И чем больше Иерофея пытались заставить покинуть уединение и вернуться к «нормальному» общению с братией, тем усерднее он следовал по избранному «царскому пути». Кроме отшельнической жизни старец Иерофей познал и священство, а также взял на себя трудное послушание духовника всей Святой Горы.
Перед читателем его жития открывается путь не только самого Дидаскала, но и его многочисленных учеников: как молодых монахов, так и опытных священников. Удивительное жизнеописание старца Иерофея Дидаскала, полное поучений (как святоотеческих, так и принадлежащих самому старцу) дает возможность приоткрыть сокровищницу афонского благочестия и приобщиться к ценному духовному опыту.
ИЗ ПОУЧЕНИЙ СТАРЦА ИЕРОФЕЯ
— Тому человеку, кто поистине подчиняется Богу, воздерживается от всего, что не угодно Владыке Христу и запрещается Его Божественными заповедями, не только дикие звери подчиняются, но, более того, ему подчиняются все бессловесные устремления и страсти души и тела. Как? Гнев подчиняется ему через смирение, которое рождается от подчинения воле. А желание, в свою очередь, подчиняются ему через его воздержание — хранение чрева, глаз, ушей, языка, рук и всех членов.
— У тебя нет желания читать Писание? Ну вот представь себе какого-либо тяжело больного. Со временем он уже не может вставать от боли. Разве может он есть с аппетитом и желанием? Конечно, нет! Но так он умрет. Тогда он понуждает себя жевать мало-помалу и постепенно начинает чувствовать аппетит. Проходит время, и он уже ест с удовольствием. Так и ты поступай, брате! — Насколько можешь, убегай умом любых воспоминаний о мире. Раз уж Господь открыл тебе нечто, дал почувствовать небольшое действие благодати, используй это и подвизайся по силе. Делай то, что тебе будет помогать, сам найди это и почувствуй основные направления: прежде всего послушание, потом воздержание, дальше смирение и самоукорение во всем. Для этого научись, как видеть себя худшим из всех в мире.
— Мы думаем, что уже оставили мир и вступили в монашескую жизнь. И вот мы постимся, совершаем бдения, молимся и много других подвигов несем, но все это делаем по привычке. Думаем, что вступили в монашескую жизнь и все — мы теперь получили что-то, чего у мирян нет. А на самом деле, мы просто вступили на мост, ведущий на небо, но по мосту нужно еще и идти вперед. Если просто на нем стоять, разве принесет это пользу? Все, что мы делаем, — это поистине ложь и самообман, если мы не можем вырвать страсти из нашего сердца! И тогда нами управляет всякое желание земных чувственных вещей, что самое худшее, потому что это устремление имеет противоположное духовное направление.
Тайна послушания заключается в исполнении пяти добродетелей:
1. Чистая вера и чуткое наблюдение за движениями своего сердца.
2. Истинность, то есть верность и в слове, и в деле.
3. Не исполнять свою волю ни в чем, но внимательно отсекать все движения воли.
4. Никогда не возражать, не спорить ни с кем, и избегать духа соревнования.
5. Истинное и точное исповедание всех движений сердца перед духовником. При исповеди надо настроиться так, как будто ты предстоишь на Страшном суде перед Богом.
По материалам сайта monasterium.ru.